Личный ущерб - Скотт Туроу Страница 12

Ивон решила, что с нее достаточно. Она обошла стол и ухватила Робби за плечо.

— Перестань паясничать, парень. Это очень серьезно. Теперь ты ставишь под удар не только себя, но и меня. В общем, так: либо ты приходишь в норму, либо я отменю это мероприятие, и ты отправишься на отсидку в клетку. Собственно, там тебе и место.

Фивор насупился. Опустившаяся на плечо рука с ярко накрашенными ногтями произвела на него впечатление. Затем он изобразил на лице что-то вроде добродушной улыбки.

Ивон снова двинулась к двери.

— Давай не будем дразнить друг друга! — крикнул он ей вслед. — Ведь мы собираемся разоблачить много плохих парней.

Она развернулась и ткнула в него пальцем.

— Одного, похоже, уже разоблачили.

Я называю ее Ивон, поскольку так она называла себя сама. Позднее она рассказала мне, что в подростковом возрасте пережила период гипертрофированной любви к Богу. Ей казалось, что эта страсть каким-то образом изымает ее из нормальной жизни. Словно в ответ на преданность Он наградил ее способностью левитировать или даже покидать свое тело. Так вот, став Ивон Миллер, она действительно покинула свое тело. Ей тридцать четыре года. Она из семьи мормонов. Родилась в Бойсе [11]. Три года проучилась там в колледже университета штата. Вышла замуж за мальчика, в которого влюбилась еще в старших классах, Дейва Эрда, бортмеханика из «Юнайтед эрлайнс», с ним переехала в Денвер. В разводе с 1988 года. Она собирала воображаемое прошлое по крупицам, чтобы глубже погрузиться в роль. Разговаривая сама с собой, называла себя Ивон. Ела пищу, которую любит Ивон Миллер, высматривала в витринах товары, какие ей нравились. Но предпочтения Ивон — короткие юбки, яркие цвета, крупные серьги, — были намного смелее, чем ее собственные. Просыпаясь утром, она была уверена, будто видела сны Ивон Миллер.

Это случилось в Де-Мойне [12]шесть недель назад, когда помощник начальника отдела спецагентуры Хэк Билинджер вызвал ее к себе в кабинет. Впрочем, это был не настоящий кабинет, а кабинка с дверью. В коротких, похожих на обрубки пальцах он сжимал телетайпное сообщение на желтой волокнистой бумаге. Как и многие руководители ФБР, Билинджер был человеком неприятным, он выдвинулся в начальники, поскольку сам для оперативной работы не годился. Поэтому, наверное, до сих пор недолюбливал тех, кто годился. Хэк был суетливый коротышка — ребята всегда недоумевали, как ему удалось при приеме на работу обойти требования по росту, наверняка как-то сжульничал, — всегда действующий очень осторожно.

— У меня для вас есть кое-что интересное, — сказал он и протянул бумагу.

Сообщение было от заместителя начальника управления. Она начала читать с сильно бьющимся сердцем.

СРОЧНО ПОДБЕРИТЕ ГОТОВОГО АГЕНТА ПРИВЛЕК. ЖЕНЩ. ДЛЯ ВЫП. ЗАДАНИЯ СВЯЗАННОГО С ДЕЛАМИ ККСО ПРИМЕРН. СРОК ОТ 6 МЕС. ДО 2 ЛЕТ. ПОЛНАЯ КОНСПИРАЦИЯ.

Биллинджер не улыбался. Повода не было. Заместитель начальника управления прислал директиву, которую необходимо выполнить. А как же иначе.

— На прошлой неделе мне уже звонили по этому поводу, вроде неофициально, и я порекомендовал вас. Им нужен человек, имеющий юридическую подготовку.

На следующий день появился руководитель операции, Джеймс Макманис. Он попросил называть его просто Джимом и сообщил все, что следует знать. Джим ей понравился. Толковый, спокойный, мягкий, чуть моложе пятидесяти, симпатичный, несмотря на полноту, какая бывает у мужчин в этом возрасте. Массивные очки, посеребренные виски. Откуда он, Джим не объяснил, но она вычислила, что из Вашингтона. У него был штабной лоск, и он свободно оперировал многими известными фамилиями. По ширине плеч и тому, как на нем сидела рубашка, она предположила, что в какой-то период своей жизни Джим занимался спортом. Это тоже было приятно, как-то сближало. В нем она ощущала то, что обнаруживала у некоторых людей, особенно мужчин, и что по какой-то причине отсутствовало в ней самой. От Джима исходил аромат здоровья, не только физического, но и душевного, видимо, связанный с прежними спортивными успехами.

— Работа предстоит трудная, — сказал Джим. — Мне тоже однажды пришлось почти год пробыть в шкуре внедренного агента. Работал на Уолл-стрит в большой брокерской фирме, ведал операциями, не связанными с покупкой и продажей акций. Выдавал себя за плохого парня, этакого тихоню, манипулирующего разными вещами вплоть до укрывания краденых ценных бумаг. Это была большая афера. Мы подбирались к мафии. В общем, тогда удалось забить еще один гвоздь в гроб Гамбино [13]. Я горжусь тем, что мы сделали. Иногда встречаюсь с ребятами вечером в пятницу, и они смотрят на меня, как на героя. Особенно если я плачу за пиво. — На мгновение его лицо осветила веселая улыбка и тут же исчезла, будто подчинившись приказу. — Но это было трудно. От моих действий зависела жизнь многих, поэтому я находился в постоянном напряжении, каждую минуту. От этого устаешь.

— Я согласна выполнить задание, — произнесла она, ни секунды не поколебавшись.

— Может быть, все-таки обдумаете хорошенько, с учетом того, что я рассказал? — предложил Джим.

— А зачем? — Она пожала плечами.

Он, разумеется, уже ознакомился с ее досье. Первая тянет руку, когда возникает какое-то трудное дело. Готова пожертвовать уик-эндами, работать по вечерам, сотрудничать с местными копами. Однако из своего спортивного прошлого принесла привычку реагировать спонтанно, порой даже не думая.

— Только учтите, вам придется натерпеться всякого, — медленно проговорил Джим Макманис.

Они сидели в небольшой комнате для заседаний в отделении ФБР в Де-Мойне. Его спокойствие странным образом контрастировало с тем, что происходило за дверью. Телефонные звонки и прочий деловой шум. Джим с интересом глядел на нее своими карими глазами, видимо, что-то прикидывая. В ФБР начальство всегда пытается залезть в твою голову. Когда после колледжа Ивон проходила квалификационный тест, в психологической части был один вопрос, который она помнит до сих пор. «Если одновременно будут тонуть ваши отец и мать, кого первого вы станете спасать?» Ей очень хотелось узнать правильный ответ.

Не обращая внимания на его пристальный взгляд, она снова пожала плечами.

— Я уверен, — промолвил наконец Джим, — вы справитесь.