Деликатесы Декстера - Джеффри Линдсей Страница 12

С учетом законов, к которым может обратиться с целью защиты своих учеников от полицейского вмешательства любая школа, и влияния, которым обладали родители учеников «Рэнсом Эверглейдс», мы могли оказаться перед лицом серьезных трудностей при расследовании того, что теперь оказалось двойным исчезновением. Но школа решила не искать окольных путей и использовать кризис как средство усиления сплоченности коллектива.

Я огляделся и обнаружил, что количество стульев в кабинете не изменилось. Место, к которому я прислонялся, больше не казалось мне таким уж гостеприимным. Кроме того, я решил, что наш статус значительно возрос после того, как обнаружилась пропажа еще одной ученицы, и теперь я мог считать себя слишком важной персоной, чтобы вот так подпирать стенку. Помимо всего прочего, в этом кабинете было еще одно замечательное кресло.

Только я устроился на месте мисс Стейн, как зазвонил мой сотовый. Судя по тексту на экране, звонила Рита. Я ответил:

— Алло?

— Декстер, привет, это я, — сказала она.

— Я догадался, — сообщил я.

— Что? Не важно, слушай, — продолжила она, совершенно излишне, раз я уже и так ее слушал, — доктор говорит, что я уже могу ехать домой. Ты не мог бы забрать нас?

— Ты уже что? — пораженно переспросил я. В конце концов, Лили-Энн родилась только вчера.

— Готова, — терпеливо повторила Рита, — мы готовы ехать домой.

— Но еще рано, — сказал я.

— Доктор говорит, что не рано, — заверила она. — Декстер, я уже проходила через это.

— Но Лили-Энн… Она может подхватить что-то, или кресло в машине… — промямлил я и понял: меня переполнила паника при мысли, что Лили-Энн придется покинуть безопасные стены больницы, и заговорил в точности как Рита.

— Она в порядке, Декстер, и я тоже, — произнесла она. — И мы хотим домой, так что, пожалуйста, заезжай за нами. Хорошо?

— Но, Рита.

— Мы ждем. Пока. — Она повесила трубку, прежде чем я смог придумать вескую причину, по которой ей не следовало бы уезжать из больницы. Несколько секунд я просто смотрел на телефон, а потом мысль о том, что Лили-Энн должна очутиться в мире, полном бактерий и террористов, заставила меня лихорадочно действовать. Я сунул телефон в чехол и вскочил на ноги.

— Мне надо идти, — сообщил я сестре.

— Я поняла. — Она кинула мне ключи от машины. — Возвращайся как только сможешь.

Я поехал на юг в типичном стиле Майами, лавируя между потоками так, будто на дороге нет никаких полос. Обычный мой стиль вождения более прост — мне всегда казалось, что добраться до места назначения ничуть не менее важно, чем показаться крутым на дороге. Но сейчас у меня это получилось без особых усилий: я вырос здесь, и, помимо всего прочего, мне представлялось, что текущая ситуация требует от меня всей возможной поспешности и мужественной твердости. О чем Рита думала? Больше того, как она убедила врачей пойти на такое? Это выглядело бредом: Лили-Энн — крошечное, хрупкое, совершенно беззащитное создание, и кидать ее, не умеющую плавать, в бурное море жизни за пределами больницы было полным безумием и совершенно бесчеловечным поступком.

Я заехал домой за детским сиденьем. Конечно, я неделями тренировался, чтобы идеально справиться с ним, когда придет время, но оно наступило слишком рано, и, когда я попытался закрепить его ремнем безопасности, обнаружилось, что мои пальцы, обычно такие ловкие, превратились в ледяные и неуклюжие отростки. Я никак не мог просунуть ремень в щель на задней стенке кресла, все толкал, тянул и в конце концов порезал палец о пластик, а пока зализывал рану, вся конструкция окончательно развалилась.

И эта штука должна обеспечить безопасность? Разве оно могло защитить Лили-Энн, если так набросилось на меня? И даже если оно сработает как надо — хотя ничто никогда не работает как надо, — разве я смогу защитить Лили-Энн в таком опасном мире, как наш? Тем более так скоро после появления на свет — безумие отправлять ее домой, когда ей всего один день от роду. Типичное врачебное высокомерие и безразличие. Врачи всегда считают, будто они умнее всех, только потому, что не завалили органическую химию. Но они не могут знать всего — они не видели того, о чем мне так ясно говорил отцовский инстинкт. Еще слишком рано кидать Лили-Энн в холодный и жестокий мир, только для того чтобы сэкономить деньги страховой компании. Это не могло хорошо закончиться.