Мороз по коже - Михаил Март Страница 11

Электричка проскочила, а Настя еще долго не могла разжать руки. Когда все конечности онемели, девушка сползла по решетке вниз и села. Нет, дальше она не пойдет. Уж лучше так сдохнуть. Она согнулась, обхватила руками колени и долго смотрела не бесчисленное количество кабелей. Черные удавы не имели конца и тянулись вдоль всех стен.

Можно попытаться выйти, когда кончится движение. Надо только дождаться момента. А потом? Не имеет значения, лишь бы земля оказалась под ногами. Только теперь она увидела свои ноги. Пальцы были склеены цементом, кожа потрескалась и кровоточила. В нескольких местах были глубокие раны и кровь смешалась с грязью.

Но это ее не беспокоило. Издержки производства. Сейчас перед ней стояла единственная задача – выжить. Она подняла глаза и увидела, что решетка не сплошная, а имеет врезную дверь. Что за решеткой, она видеть не могла, боковая часть не освещалась. Возможно, здесь проходила перемычка между двумя колеями дороги.

Вновь загудели рельсы. Настя свернулась в клубочек и замерла. Электричка проскочила быстро со страшным грохотом, и вскоре вновь повисла тишина.

Настя приподнялась и осмотрела решетчатую дверь. Щеколда находилась с внутренней стороны, и на ней висел замок. Девушка вцепилась в решетку и начала ее трясти, кричать, выплескивая всю свою злобу, больше похожую на отчаяние. Ее порыв длился недолго, слишком мало сил оставалось для эмоций.

Застыв, она заметила, что замок открылся. Скорее всего, он вообще был просто прикрыт. Она просунула руку и сбросила замок на пол. Щеколда поддалась не сразу, либо проржавела, либо у Насти иссякли силы. Она стиснула зубы и напряглась. Своего она добилась, дверь была открыта. Настя вошла, прижалась к стене и начала углубляться в черноту. Теперь она передвигалась медленно и сразу почувствовала холод. И чем дальше она шла, тем холоднее ей становилось. По коже пробежали мурашки. Она старалась не думать об этом, все можно стерпеть ради свободы и безопасности. Мнимой свободы и мнимой безопасности. Если ее подцепили на крючок профессионалы, значит, все ее дальнейшее существование превращается в мираж. Остается только гадать на ромашке: «Выживу-не выживу».

Настя славилась крутым нравом и сильным характером. Ее коллеги, ныне покойные, прозвали ее крепким орешком. Может, так оно и было, но при этом она оставалась женщиной, в чем-то наивной, в чем-то сентиментальной, и даже нередко плакала от обиды. Правда, никто и никогда не видел ее слез.

Холод усиливался, превращаясь в ветер. Она почувствовала, что поток воздуха достиг апогея. Дуло сверху. Настя подняла голову. На потолке бледным пятном вырисовывалась ниша. Глаза уже привыкли к темноте. Напрягая зрение, она уловила нечто, напоминавшее выступ, – то ли крюк, то ли лестницу. Настя догадалась, что попала под вентиляционную шахту, а это не что иное, как выход.

Только как дотянуться до этого крюка?! Высота около трех метров, может, меньше, может, больше, но в любом случае не допрыгнуть.

Девушка ощупала стену. Гладкий бетон. Нет, ничего не выйдет, надо идти дальше. Теперь ветер дул ей в спину. Впереди появился свет. Она не ошиблась.

Тоннель служил перемычкой между рельсовыми колеями. И что толку? Выйти опять на рельсы и идти в обратном направлении? Пока она шла, не было ни одной электрички. Значит, движение поездов уже закончилось. В какой-то момент она споткнулась и упала, ударившись коленями о бетонный пол. Бедные ее ноги, на них живого места не осталось, да еще пальцы скованы цементом.

Настя ощупала пол, и ее рука ухватилась за стальной трос. Он проходил от одной стены к другой и был стянут болтами. Для чего он служил, девушка не знала, но ей в голову пришла неплохая идея. Трос легко отцепился от болтов, так как крепился на защелкивавшихся карабинах. Она намотала его на руку через локоть и поняла, что длина стальной нити толщиной в палец составляла не менее трех метров. Настя пошла назад. Она вернулась к вентиляционной шахте. Ее глаза настолько привыкли к темноте, что она уже отчетливо различала выступ в воздушке над головой. Теперь ее задачей стало зацепить трос за этот выступ.

Первая попытка оказалась неудачной, если не сказать печальной. Она подкинула трос вверх, он ударился о потолок и рухнул вниз, ударив ее карабином по плечу. Одно радовало, что не по голове. Попыток было немало, ушли не минуты, а часы, но упрямая беглянка не успокаивалась. Дважды трос цеплялся за железку, но соскакивал. Наконец он перелетел через железный прут и повис. Она подпрыгнула, схватила конец и зацепила карабин. Трос превратился в кольцевую удавку, но уменьшился в два раза.

Тут самое время передохнуть, но стоило ей остановиться, как холодный ветер пробирал ее до костей. Настя продолжала действовать. Она подпрыгнула еще раз и вцепилась в стальной шнур. На то, чтобы подтянуться и добраться до шахты по скользкой маслянистой поверхности троса, ушло еще не менее получаса. Когда она схватилась за перекладину, ее счастью не было предела. Это была обычная скоба, вбитая в стену. Их здесь хватало, и они убегали вверх, одна за другой на расстоянии полуметра. Теперь все выглядело просто. Настя карабкалась вверх, как матрос по веревочной лестнице, не реагируя на усиливавшийся ветер. Трос она прихватила с собой, и он болтался на ее плече. Восхождение казалось бесконечным. Она не останавливалась, пройдя мимо двух шахт в стене, похожих на трубы, но диаметром в полтора метра. Эти зияющие чернотой глазницы ее не интересовали. Она, как цветок, тянулась к свету на пике вершины, и достигла ее.

К сожалению, торжествовать победу не приходилось. Четырехугольный склеп имел четыре окна, но каждое из них было прикрыто мощными приваренными решетками, с которыми не совладали бы даже те, кто имел бы специальные инструменты.

На глазах у Насти навернулись слезы. Она видела сквозь железные пластины улицу, залитую огнями. Жизнь в городе замерла, и только редкие машины сновали по дороге на бешеных скоростях. Люди спешили домой, чтобы залезть в теплую постель и заснуть крепким сном. Настю ждала совсем другая перспектива.

Она встала на холодную ржавую скобу и начала спускаться. На глубине метров восьми находилась первая ниша. Не так просто было перейти со скобы в круглую дыру, где некуда поставить ногу. Пришлось нырять рыбкой, и Насте повезло, если не считать очередных ссадин, полученных при падении.

Отдышавшись, девушка встала на ноги и, согнувшись, как перочинный ножик, двинулась вперед. Стояла кромешная тьма, и она даже не могла держаться за стену, так как коридор был круглым. И опять удар, на этот раз головой.

Труба раздваивалась и расходилась в разные стороны. Настя свернула влево, прошла еще несколько метров, и ее руки уперлись прямо в дверь. Это была стальная створка с рычагом вместо ручки. Она навалилась на него всем телом, и он поддался. Дверь открылась. В лицо ударил свет. После долгого пребывания в темноте он показался ей ярким. Настя переступила порог и очутилась в коридоре, где вдоль стен, пола и потолка тянулись трубы. Некоторые подтекали, от других шел пар. По диаметру они также различались. Вдоль стен и потолка тянулись небольшие, а по полу огромные, как срубленные вековые дубы. Лампочки в стеклянных колпаках были развешаны под потолком на большом расстоянии друг от друга. Настя запрыгнула на одну из труб и едва не обожгла себе ноги. Другая труба была холоднее, и Настя воспользовалась ею как тропинкой.