Секретные материалы: Хочу верить - Макс Аллан Коллинз Страница 11

Малдер приподнял брови и полуулыбнулся:

— Изображать экстрасенса для ФБР — довольно странный способ произвести впечатление на Святой Престол.

Она покачала головой:

— На самом деле не слишком странный. Голос Божий, говорящий устами человека. Такой подход не раз приносил удачу.

— Жанне д’Арк он принес сожжение на костре. Но вы, значит, думаете, что священник — жулик?

Она промолчала.

— Вы думаете, он замешан? Что в чем-то он виновен?

Уитни, как и Малдер, не сводила глаз с двух далеких фигур в снежном пейзаже.

— В общем, мы должны считать его подозреваемым.

— И при этом никакой связи с преступлением не нашли.

Она засмеялась:

— Вы не думайте, мои ребята продолжают копать. Заглядывают под каждый камешек на извилистой жизненной дороге отца Джо Криссмена. И думают, что обязательно что-нибудь найдут.

Малдер посмотрел на нее, поймал взгляд синих глаз и понял, что все время ошибался.

— Но вы так не думаете. Вы не считаете его мошенником.

— В самом деле?

— В самом деле. Или меня бы здесь не было.

Она глянула на него, и он понял, что на нее произвело впечатление, как он ее припер к стенке. Сообразительный, собака.

Когда она заговорила, слова ее прозвучали менее официально и более по-человечески:

— Могу вам сказать, что сейчас меня не назовешь любимицей публики в ФБР — и именно из-за того, что я обратилась к вам. Можете мне поверить.

— Я тоже работал в ФБР. И тоже был Мистер Популярность. Видели бы вы кладовку, куда меня запихнули. «Призрак» Малдер — словосочетание знакомое?

Она улыбнулась, покачала головой, и в голосе ее звучало несомненное уважение:

— Вы уже работали с экстрасенсами: Лютер Ли Боггс, Клайд Бракмэн, Джеральд Шнауц… я все эти дела подняла, Малдер. Работа производит потрясающее впечатление.

— Ну, в общем… — Он наклонил голову набок. — Я ведь был только половиной команды.

Она чуть прищурилась:

— Вы ведь всерьез? Это у вас не ложная скромность?

— Нет. Скалли заставляет меня быть честным. А вот когда ее поблизости нет, на всякий случай со мной повнимательнее.

— О’кей, — снова улыбнулась она. Красивая женщина. — Поняла. У Даны Скалли тоже, кстати, послужной список впечатляет. Но мне именно ваши озарения нужны. Считать вас в игре?

И они пошли по снегу к Драмми, который стоял и смотрел, как отец Джо бродит, будто пьяный, потерявший ключи от машины.

— Это смешно, — сказал Драмми, обращаясь к Уитни.

Они с Малдером стояли чуть поодаль от него. Ответил Малдер, но не ему, а Уитни:

— Совсем не смешно.

Он смотрел на священника, как ученый рассматривает препарат под микроскопом.

— В его видениях есть некоторая специфика, — сказал Малдер. — Прямота, с которой он их демонстрирует, — положительный признак. Мой опыт работы с экстрасенсами показывает, что они любят театрализовать, даже если все получается легко и сразу. Они не хотят, чтобы их работа выглядела слишком легкой. Так что пусть вас не сбивает с толку…

Он резко замолчал. Уитни и Драмми, смотревшие на своего консультанта, проследили за его взглядом. Священник перестал слоняться, застыл на месте.

А потом, будто им овладела необходимость помолиться, отец Джо рухнул на колени.

Малдер бросился к нему, увязая в снегу чуть не по колено. У него за спиной двое агентов ФБР изо всех сил старались не отстать.

Священник, по-прежнему на коленях, посмотрел на них, когда они резко остановились перед ним, взметнув снег ногами.

Лицо его стало длиннее обычного, в глазах печаль, и в каждой складке на лице — страдание.

— Она бежала… она пыталась уйти от них. — Он отвернулся в сторону. — Их было двое… но она не смогла… — Он снова повернулся к ним. — Он ее сбил с ног! Вот здесь. — Он показал кивком на снег. — Прямо здесь… и они ее сунули в кузов… в кузов…

— Куда? — спросила Уитни, подавшись вперед, руки на коленях. — В багажник? В грузовик?

— В багажник… нет, в грузовик. Сзади. — Он глядел прямо перед собой, не моргая, и ничего не видел, видел только что-то внутри себя. — Грузовик… и на нем что-то. — Он прищурился. — Не знаю, что это.

— Отец Джо, мало этого! — отчаянно сказала Уитни. — Мы должны ее найти…

Лицо его свело гримасой страдания.

— Ей больно… ей очень больно…

— Где, скажите? — настаивала Уитни.

Он мотал головой, полузакрыв глаза, и лицо у него было почти испуганное.

— Не знаю… не вижу…

— Мы должны ей помочь! Ну постарайтесь же!

Но косматый священник чуть не плакал и, казалось, сейчас свалится от усталости. Он снова затряс головой:

— Не вижу… не вижу…

Не поднимаясь с колен, он рухнул на руки и зарыдал — глубокими, душу выворачивающими рыданиями из самой глубины своего тела, души, быть может.

Драмми посмотрел на Малдера скептически, и Малдер только подумал, что хорошо бы Скалли была здесь. Он на хорошую актерскую игру покупается, но Скалли просекает ее сразу — если здесь есть что просекать. Она бы четко указала, в чем здесь фальшь — если фальшь есть.

Если бы Скалли была здесь.

— Вы были правы, Малдер, — сказал Драмми.

— Да?

— Этот тип не купился. Он нас всех купил.

Чернокожий агент с отвращением развернулся и зашагал прочь по глубокому снегу.

Но Малдер и Уитни остались, глядя на рыдания отца Джо, который все больше и больше казался бездарным актером, безнадежно переигрывающим в своей последней роли.

И тогда Малдер увидел кровь.

Капли крови, падающие, хлюпающие, разливающиеся на снегу под свесившейся головой отца Джо.

Малдер шагнул вперед, положил руку ему на плечо и спросил:

— Отец Джо? Вы себя…

Высокий священник с растрепанными волосами взглянул на Малдера, и тот никак не ожидал увидеть такое.

Отец Джозеф Криссмен рыдал, это так. Он не симулировал.

Он плакал кровавыми слезами, и красные потеки остались у него на щеках.

Уитни тоже это видела, и она переглянулась с Малдером и кивнула. Малдер понял, что ее доверие к нему выросло.