Укус ящерицы - Дэвид Хьюсон Страница 11

– Вы уверены, что он говорит правду? – удивился Перони.

Рандаццо фыркнул.

– А у вас есть другое объяснение? И что же получается? Что он каким-то образом проник внутрь, убил Арканджело и его жену, запер дверь, пробрался через огонь, вылез в окно, а потом снова залез, чтобы выдать себя за героя, пытавшегося спасти того, кого только что убил? Зачем?

– А тот, погибший? У него был мотив для убийства? – спросил Коста.

– Мотив где-то здесь. И вы его найдете. Мы же знаем статистику. Супруги нередко убивают друг друга. Что вам говорит чутье?

– Ни чутье, ни статистика в суде никого не убедят, – осторожно возразил Фальконе. – При всем к вам уважении, комиссар, у нас в этих делах опыта побольше, чем у вас. Таков уж Рим.

– Нисколько не сомневаюсь! – рявкнул Рандаццо. – Но я не для того вызвал вас из Вероны, чтобы выслушивать лекции по криминологии. Мне нужно, чтобы вы все оформили. А чтобы успели все сделать, переношу ваш отпуск на более поздний срок. Факты просты и однозначны: Уриэль Арканджело убил супругу и засунул труп в печь. Потом, случайно или преднамеренно, сгорел сам. Другого объяснения нет и быть не может. Остальное выясняйте. Вскрытие уже проводят в городском морге.

На мгновение Фальконе как будто лишился дара речи.

– Что? Хотите сказать, что тела жертв уже увезли?

– Конечно! А что им здесь делать?

– Я не привык расследовать дела, когда вещественные доказательства перемещаются с места преступления до прибытия следователей.

Рандаццо побагровел от ярости.

– А я не привык давать дополнительные разъяснения к своим приказам! А тела, если уж вам так приспичило, увидите в морге!

– Почему мы? – спросил Коста.

– Потому что я так хочу.

Ответ никого не устроил.

– Но у вас же есть люди, – возразил Коста. – Свои, местные. Почему бы не дать им расследовать это дело?

– Им и без того есть чем заняться. Кроме того, как вы сами сказали, у вас по этой части большой опыт.

Перони покачал головой:

– По этой как раз нет. Вам же не нужно настоящее расследование. Вам нужно, чтобы мы правильно все написали. Вы хотите…

– Я хочу, черт возьми, чтобы вы сделали то, что вам говорят, – перебил его комиссар. – Начнем с того, что я вас сюда не приглашал. Мне вас подсунули. Пришла пора поработать, заслужить жалованье. Я и без того терпел вас слишком долго. Отвернуться невозможно, только и знай, что присматривай за всякими… Как по-вашему, почему я сплавил его в Верону?

Фальконе улыбнулся, чем еще больше разозлил комиссара.

– По-моему, – вежливо заметил он, – со мной обошлись излишне жестко. По нашим стандартам мы вели себя исключительно смирно.

– По вашим стандартам! – Рандаццо криво усмехнулся. – Вот почему я и отпускаю вас сразу же по окончании расследования. Можете получить дополнительную неделю оплачиваемого отпуска. Можете вернуться в Рим, Самое для вас место. Делайте что хотите. При условии…

Он протянул руку к ореховому ящичку с сигаретами. Рандаццо знает лодку, а значит, бывал здесь и раньше. подумал Коста. С англичанином комиссар знаком хорошо.

За все то время, что они спорили, Хьюго Мэсситер не проронил ни слова, но слушал внимательно и с нескрываемым интересом.

– …что я получу от вас то, что мне нужно. Отчет. Подробный, ясный, обоснованный отчет от следственной группы, имеющей опыт в расследовании тяжких преступлений. Отчет, в котором подтверждается то, что мы уже знаем: Уриэль Арканджело убил свою жену, а потом погиб сам, возможно, совершив самоубийство. В вашем распоряжении одна неделя. Уйма времени. Не спешите. Мне не нужно, чтобы кто-то упрекал нас в поспешности. Сделать надо так, чтобы комар носа не подточил. Но и жилы рвать не стоит. Думаю, у вас двоих еще и на подружек минутка останется.

Перони легонько похлопал напарника по плечу.

– Видишь! Вот почему взяли не кого-то, а нас. Ты понял? Нам верят.

– Мы поняли, – проворчал Фальконе и повернулся к Мэсситеру. – А вы?

Англичанин распростер руки, показывая, что уж он-то здесь вообще ни при чем. Катер подошел к причалу. Ни пожар, ни старания пожарных не смогли полностью испортить общее впечатление от грандиозного каменного палаццо и удивительной башни. Стеклянная нашлепка на первом этаже дома, более уместного на Большом канале, чем на задворках Мурано, принятая Костой издалека за надзирающий за лагуной громадный выпуклый глаз, вблизи приняла очертания кормы средневековой галеры.

– Черт, это еще что такое? – изумился Перони.

– Боюсь, всего лишь неудавшаяся волшебная страна, – негромко ответил Мэсситер. – Перед вами, джентльмены, великая трагедия. Но поймите правильно, во всем происходящем я всего лишь благотворитель, озабоченный, разумеется, нынешним состоянием дел. Не сомневаюсь, что комиссар Рандаццо с готовностью подтвердит мои слова. Без меня остров пропадет. А если пропадет остров, с ним пропадут и несколько миллионов евро городских денег, потратить которые можно было бы и с большей пользой.

– То есть?… – подтолкнул его Фальконе.

Мэсситер вздохнул:

– Изола дельи Арканджели – банкрот. Банкротом остров стал не сегодня, а уже довольно давно, и все последнее время держался на плаву лишь благодаря двум обстоятельствам. Весьма значительным и, на мой взгляд, не вполне разумным инвестициям со стороны городских и региональных властей. Они желали привлечь туристов. Чисто теоретически место исключительно подходящее для отдыха и развлечений. Плюс к этому еженедельные и весьма щедрые поступления в виде арендной платы за палаццо. Если все сложится так, как я планирую, здесь будет галерея. Естественно, поправить придется многое. Здание проектировал безумец, но это, думаю, вы и сами уже поняли.

Так кто же он такой, снова подумал Коста, слушая объяснения человека с внешностью стареющей кинозвезды и сомнительным, в этом сомнений не было, прошлым. По дороге от вокзала к Кастелло Мэсситер, очевидно, желая поразить Эмили, указал им на свой «дом». Это была большая, роскошная моторная яхта, по меньшей мере раз в десять превосходящая доставивший их к острову катер и пришвартованная на видном месте, неподалеку от Арсенала.

– А при чем здесь город? – спросил он. – У меня сложилось впечатление, что вы и сами можете потянуть весь проект.

– Внешность обманчива, – вздохнул Мэсситер. – Богатство и долги – неразлучные друзья. Разумеется, я преследую прежде всего свой интересы. Месяцев шесть назад некоторые влиятельные граждане и представители региональных властей обратились ко мне за помощью. Потенциальные покупатели появлялись и раньше, но никто из них не смог поладить с Арканджело. Как вы сами понимаете, до бесконечности выбрасывать на ветер общественные средства нельзя. Всему есть предел. Семейка Арканджело – не самые приятные люди, и иметь с ними дело непросто, но в конце концов мне удалось договориться о покупке острова. Полностью. С потрохами. При условии, что я за номинальную плату сдам в аренду мастерскую и часть палаццо и таким образом помогу им стать на ноги. По завершении сделки я планирую открыть галерею, построить несколько жилых домов, чтобы окупить расходы, и, возможно, добавлю еще один аттракцион для привлечения туристов и на благо горожан. Но вопрос, по крайней мере с моей точки зрения, не только в деньгах. Мне неприятно видеть, как по причине слабого, некомпетентного управления идут ко дну традиции и исчезают старинные ремесла. Стекло – прекрасная вещь, хотя сейчас и не в моде. Оказать людям небольшую помощь, поддержать, подставить плечо – вот что нужно, чтобы они освободились от долгов и расправили крылья. Вот почему мы берем управление островом. И здесь…