Сюжет - Джин Ханф Корелиц Страница 11

Вот так Джейк, не имевший других источников дохода, столкнулся с удручающей перспективой покинуть центр литературного мира.

Что оставалось в2013году писателю, чьи два клочка недвижимости на огромной совокупной территории американской словесности все больше усыхали с каждым годом? Джейк разослал пятьдесят резюме, подписался на все интернет-службы, обещавшие раструбить о его талантах самым лучшим работодателям, и сообщил каждому до последнего человеку, на которого мог хоть как-то рассчитывать, что ищет работу. Кроме того, он сходил на собеседование в колледж Барух, но администратор образовательной программы прозрачно намекнул ему, что один из их недавних выпускников, чей первый роман должен был вот-вот выйти в«ФСГ» ^[9], также претендует на эту вакансию. После этого Джейк встретился с одной из своих бывших, работавшей теперь на дико успешное субсидированное издательство вХьюстоне, но после двадцати минут натужных воспоминаний, перемежавшихся ее восторженными рассказами о своих карапузах-близнецах, он просто не смог заставить себя спросить ее о работе. Наконец, Джейк наведался в«Фантастические форматы», но агентство уже было продано и стало крохотной ячейкой новой организации под названием «НФ/Спец», а двух его бывших боссов и след простыл.

В итоге, дойдя до предела отчаяния, он сделал то, что делали другие в подобной ситуации, а именно, создал свой веб-сайт, расхваливавший редакторские навыки Джейкоба Финч-Боннера, автора двух весьма успешных романов и многолетнего преподавателя в одной из лучших в стране очно-заочных программ на получение степени магистра изящных искусств. И стал ждать.

Ждал он долго, но постепенно ему стали писать. Каков «показатель успешности» Джейка? (Джейк ответил пространным рассуждением о том, насколько для художника относительно такое понятие, как «успешность». На этом его первая переписка закончилась.) Работал ли мистер Боннер сНезависимыми Авторами? (Он тут же написал: Да! На этом закончилась вторая переписка.) Как он относится к антропоморфизму в молодежной литературе? (Положительно! А что еще он мог сказать?) Не хотел бы он сделать «пробную редактуру» пятидесяти страниц рабочей рукописи, чтобы писатель мог решить, имеет ли смысл продолжать? (Джейк сделал глубокий вдох и написал: Нет. Но он согласен сделать особую скидку в пятьдесят процентов на первые два часа, которых должно хватить каждому из них, чтобы принять решение о дальнейшем сотрудничестве.)

И этот человек стал его первым клиентом.

В своей новой роли виртуального редактора, инструктора и консультанта (что за восхитительно расплывчатое слово), ему пришлось иметь дело с такими авторами, рядом с которыми даже самые отстающие студенты Рипли казались Хемингуэями. Снова и снова он напоминал своим новым клиентам проверять правописание, отслеживать имена своих героев и хотя бы приблизительно представлять, какие базовые идеи должна внушать их история, до того, как они напечатают это волнующее слово: КОНЕЦ. Некоторые к нему прислушивались. Другие же как будто считали, что, если они платят профессиональному писателю, это волшебным образом делает их писанину «профессиональной». Но больше всего Джейка поражало, что его новые клиенты в гораздо большей степени, чем любые из его бывших студентов, смотрели на издание своих трудов не как на этакий волшебный пропуск в мир литературы, как всегда считал он сам и все писатели, вызывавшие у него восхищение (и зависть), а как на чисто коммерческую сделку. Как-то раз, в переписке с одной из своих первых клиенток, пожилой дамой изФлориды, заканчивавшей вторую часть своих мемуаров, Джейк деликатно похвалил ее за недавнее издание первой части («Ветреная река: мое детство вПенсильвании»). Но писательница, к своей чести, отмахнулась от этой лести.

«Ой, ладно вам,– ответила она,– любой может напечатать книгу. Были бы деньги».

Джейк должен был признать, что в такой формулировке девиз «Каждый может быть писателем» выглядит вполне разумным.

В каких-то отношениях этот новый рабочий формат оказался намного приятнее. Конечно, Джейк не меньше прежнего поражался нездоровым амбициям своих клиентов, и дистанция между кажущимся и действительным качеством присылаемых ему рассказов, романов и мемуаров (а также, к его полной неожиданности, стихов) была все так же велика. Но честный, откровенный обмен низменных денег на услуги и ясность отношений между Джейком и всеми этими людьми, посещавшими его веб-сайт (кого-то из них приводили клиенты, которым он успел «помочь»), несла в себе после стольких лет ложного товарищества… нечто освежающее.

Но даже с подработкой виртуальным консультантом, помимо виртуального преподавания писательского мастерства для Рипли, жизнь вНью-Йорке оказалась Джейку не покарману. Поэтому, когда одна его клиентка изБаффало, писавшая рассказы, упомянула, что побывала в резиденции Творческого центра искусств «Адлон», Джейк загуглил незнакомое название и, просмотрев рекламный видеоролик, ознакомился с веб-сайтом, сообщившим ему нечто новое: вместности под названием Шэрон-Спрингс, о которой он никогда не слышал, на севере штата Нью-Йорк, процветала, при поддержке местного бюджета, арт-резиденция.

Джейк, разумеется, был ветераном традиционных арт-резиденций, предоставлявших всестороннюю поддержку и санаторные условия серьезным художникам. Когда-то, в благословенные дни, после издания «Изобретения чуда», он получил приглашение изЯддо ^[10], а позже слетал вВайоминг и провел пару прекрасных недель вЮкросс-центре ^[11]. Бывал он и вТворческом центре искусств Виргиния ^[12], ивРагдейле ^[13], ипусть Рагдейл (он побывал там через год после издания «Ревербераций») ознаменовал конец его светлой полосы, Джейк не преминул указать его в своем резюме и усебя на сайте, наряду с остальными августейшими учреждениями, из чистого бахвальства. Надо заметить, что ни водном из этих городков сДжейка не взяли ни цента, поэтому ему пришлось как следует вчитаться в описание Творческого центра «Адлон», чтобы понять, чем это новое учреждение отличается от известных ему: вэтом доме отдыха, могущем поспорить с прославленными красотами Яддо или Макдауэлла ^[14], художники – не только элита художественного мира и традиционно превозносимые литераторы, но любой желающий – за все платили сами. «Любые желающие» ограничивались кругом лиц, способных выкладывать по тысяче долларов в неделю.