Винодел - Алан Джекобсон Страница 103

— Я тоже, — сказала Диксон, похлопывая Люго по ногам. Рука ее остановилась на левой лодыжке. Она отвернула штанину, под ней оказалась кобура. — Запасной ствол.

— Черт возьми!

— Но как его могло ранить? Если он целился в Мэйфилда…

— Он выстрелил дважды, — сказала Вейл. — Наверное, рикошет.

Брикс кивнул.

— Да, в Синей комнате цементные стены. Логично. Но почему… почему он выстрелил в Мэйфилда? Зачем ты это сделал, Рэй? — спросил он, склоняясь над раненым.

Люго дышал с большим трудом. Веки его медленно поднялись, взгляд остановился на Бриксе.

— Это он… Он… начал.

— Кто? Мэйфилд?

— Мэй… филд. Похитил…

— Похитил? Кого? Тебя?

Веки Люго затрепетали, как бабочки.

— Жену. Сына. Он… хотел… убить их. Договорились… Выживут.

— Ты договорился с Мэйфилдом?

— Он сказал. Они… не убегут. Он найдет… Нас. — Он облизнул пересохшие губы. — Страшно…

— Тебе было страшно, и вы договорились? — уточнила Диксон. — Ты пошел на переговоры с убийцей, Рэй? Чем ты думал? Ты же полицейский, мать твою!

— Нет… Пытался найти… его. Не было… зацепок. Не мог…

— О чем вы договорились, Рэй?

— Искал. Не мог найти. Он… узнал. Предупредил.

Люго закашлялся. Потекла кровь. Вейл еще крепче прижала рану.

— О чем вы договорились? — повторила Диксон еще громче и резче.

Люго долго не отвечал.

— Помог. Жена и сын… в безопасности.

— Поэтому ты в него выстрелил? Потому что помог ему? Боялся, что он тебя выдаст? — спросил Брикс.

— Как ты ему помог? — спросила Диксон.

— Пришлось…

— Пришлось что? Пристрелить или помочь?

— Рэй, — сказала Вейл, — что он имел в виду, когда говорил, что я знаю далеко не все?

— Присмотрите… за женой. Сыном. — Голос Люго становился все тише, язык его заплетался. — Или… он… победит.

— Что? — Вейл посмотрела на Брикса, чтобы убедиться, что правильно расслышала. — Рэй! Как это «победит»?

Люго закрыл глаза. Вейл потрясла его за плечо.

— Рэй, не спи! Почему мы знаем далеко не все? Что это значит?

Люго открыл глаза.

— Давильщик — это Мэйфилд? — спросил Брикс.

— Да… Но… — Люго шумно втянул воздух. На губах у него вздувались кровавые пузыри. — Диск…

По телу его пробежала конвульсия, и он обмяк.

«О боже…»

Вейл посетила ужасная мысль: а что, если Мэйфилд убил Робби? Может, Люго помог ему?

«Неужели Рэй это имел в виду? Неужели Мэйфилд говорил об этом? Ты знаешь далеко не все… Неужели я найду Робби в каком-нибудь винограднике без ногтя на правой ноге…»

— Он сказал «диск»? — растерянно переспросила Диксон. — Какой еще диск?

Вейл пощупала запястье Люго и отвела глаза. Брикс тоже. Им и не надо было ничего говорить. Все и так поняли, что Люго мертв.

У Брикса просигналил телефон. Он прочитал сообщение и сказал:

— «Скорая» с Мэйфилдом уже выехала.

— Он жив?

Брикс перечитал сообщение.

— Пока да, но вряд ли доживет до больницы.

Вейл прислонилась к стенке микроавтобуса, вздрагивая на каждом ухабе. Брикс опустил лицо в окровавленные ладони. А Диксон все смотрела на Люго — на человека, которого она так давно знала, но при этом не знала совсем.

Микроавтобус резко затормозил на больничной парковке. Никто не шелохнулся. Дверца распахнулась. Двое медиков заглянули внутрь и, видимо, все поняли.

— Умер? — спросил один из них.

— Умер, — подтвердил Брикс.

— Вы уверены?

— Да, мать вашу, уверен! Уж я как-нибудь отличу мертвого копа от живого. Убирайтесь отсюда!

В машине снова воцарился полумрак. Сквозь тонированное стекло просачивался тусклый свет фонарей.

Они сидели молча. Телефон Вейл вибрировал, но она не обращала на это внимания. Наконец она очнулась и взяла «блэкберри» в окровавленную руку.

— Алло.

— Карен, это Бледсоу. Я проверил все: аэропорты, рейсы, кредитки, прокат автомобилей, гостиницы, больницы, морги, полицейские участки в радиусе ста миль. Время уже, конечно, позднее, но пока что ничего. Робби нигде нет.

Вейл уронила телефон на колени. Бледсоу еще что-то говорил, но она его не слышала. В голове звучали только эти слова: «Робби нигде нет».

Усталая, голодная, истощенная морально и физически, да еще и покрытая с ног до головы кровью погибшего полицейского, она закрыла глаза.

И заплакала.