Крой тела - Файт Этцольд Страница 10

Клара кивнула.

— Я читала документы. Его охватывала такая ярость, что иногда он в неконтролируемом гневе расшвыривал части тел по квартире. А потом так и оставлял их.

— Мечта любого арендодателя… — Фридрих улыбнулся. — Признаки сильного шизоидного раздвоения личности, связанного с патологическими фантазиями всесилия. — Он взглянул на Клару. — Что произошло с преступником?

— Я его застрелила.

— Вот как! — Он приподнял брови. — Вы застали его в квартире одной из жертв, не так ли?

Клара кивнула.

— Яркий признак разрушительной животной силы, которая сплелась с садистской ненавистью, какая только может быть у человека. — Он вытащил из ящика стола лист бумаги и взглянул на Клару. — Хотите знать, как я на него вышел?

Клара снова кивнула.

— Есть радикальные вещи, которые отличаются радикальными признаками. Признаки эти, на первый взгляд, никак не связаны с вещами. — Он листал дальше. — Вещи, которые вытворял этот человек, крайне необычны и указывают на возведенное в абсолют желание уничижения жертвы. На основании радикального образа действий оказалось не так трудно получить общее представление о профиле преступника: как человек выглядит в обычной жизни, как действует. — Его взгляд скользил по документу. — Его «необычная жизнь» позволяла сделать предположения о его «обычной жизни» и о том, как он, скорее всего, выглядит и живет. На все, что не касается нормальной жизни, — сказал он, — мы не должны больше обращать внимания. Ну, вы же знакомы с подробностями дела.

Клара слишком хорошо знала, как действовал Оборотень. Некоторым женщинам до или после смерти он взрезал брюшную полость и толстый кишечник и обмазывал их фекалиями. Абсолютное доминирование, абсолютное унижение. Но вот только где в этом связь с «обычной жизнью»?

Фридрих словно прочитал мысли Клары.

— На основании жестокости убийств можно было бы предположить, что их совершает опустившийся, конченый человек. Но это не так. — Фридрих пожевал дужку очков. — Этот тип насильника большое внимание уделяет своей внешности. Он всем хочет казаться классным парнем, крепким малым. Когда он мучает и унижает женщин, которых ненавидит за то, что не может завязать с ними отношения, его самооценка растет.

— Вы вычислили его по машине, так ведь?

— Да, по «корвету», — кивнул Фридрих. — В районе, где, как мы предполагали, «работает» убийца, был только один подходящий «корвет». И он принадлежал Бернхарду Требкену.

— Значит, можно вычислять серийных убийц по машинам?

— A Corvette makes a girl wet, как говорят американцы, — подтвердил Фридрих. — Простите за сексизм, но он объясняет, что я имею в виду. И, отвечая на ваш вопрос, да, убийцу действительно можно вычислить по машине; по крайней мере, это может быть хорошей приметой. Какой танцор, такой и любовник. Как мужчины выбирают машины, так они выбирают и женщин.

— Не находите, что это несколько избито?

— Но это действительно работает, — повел бровью Фридрих.

Клара усмехнулась. Ее взгляд остановился на «Страшном суде», и она вспомнила свою исповедь и статую в соборе Святой Ядвиги.

— Вы должны ответить мне еще на один вопрос, — сказала она.

— Любой каприз, — ответил он и, лукаво улыбнувшись, добавил: — Почти любой.

— Почему в вашем бюро висит плакат с репродукцией фрески Микеланджело?

— Охотно объясню, когда у нас будет немного больше времени. Может, выпьем как-нибудь вместе, идет?

«Милая попытка», — подумала Клара.

— Ближайшие две недели я буду в отпуске, а потом можем попробовать.

— Договорились, — согласился Фридрих.

По коридору приближались чьи-то шаги. В кабинет заглянула Сильвия, секретарь Клары. Глаза ее были широко открыты, голос дрожал.

— Клара… — Больше она ничего не смогла сказать.

— Что случилось? — испуганно спросила Клара.

— Там для вас почта пришла. — Сильвия замялась. — Вам бы посмотреть. Что-то не очень хорошее.