Праздник подсолнухов - Иори Фудзивара Страница 10

Мы уселись за столик и заказали котлету из телятины и пиво для нее и тост с клубничным джемом и теплое молоко для меня. Когда официантка удалилась выполнять наш заказ, девушка улыбнулась:

— А ты малоежка.

— Зуб болит. Не могу есть твердую пищу.

— И при этом заказываешь клубничный джем?

— Люблю сладкое, потому, наверно, и зубы ноют.

— Хм, странный ты человек.

— Не более странный, чем ты, — ответил я. — Кстати, хочу тебя кое о чем спросить.

— О чем?

— Пару часов назад ты с самым безразличным видом потеряла десять миллионов за несколько секунд. Для тебя это обычное дело?

— Сначала позволь мне кое-что пояснить. — Она резко выпрямилась и, глядя на меня в упор, жестко произнесла: — Мне хотелось бы четко обозначить свою позицию.

Я кивнул.

— Во-первых, давай договоримся сразу: я не какая-нибудь там имитация твоей жены.

— Конечно, — снова кивнул я.

— И мне не нравится, когда меня используют.

— Не сомневаюсь.

— А еще я тебе соврала.

— Соврала?

— Я понятия не имею, почему твоя жена покончила с собой.

— Вот как? — вздохнул я.

— С тобой непросто было войти в контакт. Вот и пришлось врать.

— И зачем было входить со мной в контакт?

— Чтобы понять, в какой ситуации оказалась я, только и всего. Просто знать правду. Понять, какую роль мне отвели, — вот над чем я ломаю голову. Ясно одно: я попала в странное положение. Чувствую себя словно посреди грозовой тучи. Неопределенность угнетает, ты не находишь?

— Возможно, — ответил я, — но вряд ли я смогу развеять твои сомнения. Меня мало волнует, что там произошло, и я действительно ничего не знаю.

Девушка хотела что-то возразить, но тут подошла официантка с подносом, и ей пришлось замолчать. Она жадно припала к бокалу с пивом и одним глотком осушила его почти наполовину. Интересно, как она собирается сесть за руль? Хотя это уже не моя забота.

Мы одновременно поставили на стол: она — бокал с пивом, я — кружку молока.

— Однако теперь я думаю иначе. Честно говоря, я и сам несколько обескуражен. Возможно, мною движет простое любопытство. Хотя раньше мне казалось, что любопытство — не моя стихия.

— Ты честный человек?

— Не знаю. До сих пор как-то не приходилось об этом задумываться. Не могу сказать.

— Похоже, честный.

— Спасибо, — сказал я, намазывая тост джемом. — Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос.

— Подожди, сначала ты. Скажи, какое я произвожу впечатление? Легкомысленная дурочка, сорящая деньгами, так?

— Можно, скажу, в чем твой недостаток?

— Ну-ка, ну-ка.

— Ну во-первых, их у тебя множество. А что касается твоего вопроса, могу лишь сказать, что там, в казино, такое впечатление производили все посетители.

— Возможно. — Выражение ее лица ничуть не изменилось. — Но мой вопрос напрямую связан с теми десятью миллионами. Дело в том, что в той конкретной ситуации никто, так или иначе, не остался бы внакладе. По крайней мере, не мы с Нисиной.

— Нисина — это тот старик, верно?

— Да, Тадамити Нисина. Это тебе рассказал господин, что пришел с тобой?

Я кивнул. На самом деле его полное имя я слышал впервые. Ну что мне стоило выслушать Мурабаяси? Я даже ощутил легкое раскаяние. Нет, не из-за того, что не стал слушать его рассказ. «Мне нет дела до траченных молью граждан средних лет», — ляпнул я, не подумав. Не нужно было так говорить. Собственная незрелость порой способна сыграть с нами злую шутку. Как вообще может человек вроде меня обвинять кого бы то ни было?

Отхлебнув молока, я спросил:

— Ты когда-нибудь слышала фамилию Мурабаяси?

— Нет. Это твой спутник?

— Да.

— Он твой друг?

— Когда-то, возможно, был им.

— А теперь нет?

— Трудно сказать. Не знаю.

Она промолчала.

— И все же, почему вы с Нисиной не остались бы внакладе?

— Он владелец казино.

— Владелец?!

— Ну да. Никто из клиентов, конечно, не знает. Вообще-то все деньги, которые он обменял на фишки, — это выручка заведения. Казино берет комиссию пять процентов с «банкира», так? То есть, по теории вероятности, если несколько клиентов сделали ставки в общей сложности на десять миллионов, то «банкир» выиграет примерно в половине случаев. Так что даже в случае проигрыша через сорок кругов сумма вернется. Мой проигрыш — сущая ерунда. Инвестиции в казино окупаются за месяц. Мне разрешили свободно проиграть десять миллионов. Вообще-то сегодня я единственный раз этим воспользовалась.

После небольшого раздумья я спросил:

— Выходит, ты там постоянно?

Она покачала головой:

— Обычно я в другом заведении, попроще. А в этом бывала всего пару раз. У Нисины два казино.

Это многое объясняет. Например, почему Мурабаяси, завсегдатай заведения, никогда ее раньше не видел. Похоже, он не врал.

— А почему сегодня ты была там?

— Сегодня вообще все было не как всегда. Мне позвонили и велели явиться в это казино. Обычно такого не бывает. Ну а дальше ты и сам знаешь.

— Во сколько тебе позвонили?

— В полночь. Хотя нет, позже.

Тогда же звонил и мой телефон. В тот момент я дома жевал сладкую булочку. А теперь жую тост с джемом в компании чокнутой девицы.

— Что-то я ничего не понимаю.

— Чего ты не понимаешь?

— Как устроен мир? Просто или сложно?

— Все зависит от того, каким ты его видишь, не так ли?

— Вот оно что, — произнес я со вздохом.

А что бы вы ответили на моем месте? Я молчал, задумавшись, с надкушенным тостом в руках, когда снова раздался ее голос: