Этичный убийца - Дэвид Лисс Страница 10

– Господи! – пробормотала она. – Медоубрук-Гроув. Это еще что такое?

– Это город, в котором вы находитесь, Лайза. И вы проехали по нему уже с километр. И он тянется еще на два с половиной километра к востоку.

– Да это же настоящая ловушка! – заявила женщина. Эта мысль осенила ее внезапно, и она даже не попыталась скрыть свое негодование. – Этот ваш трейлерный парк – просто-напросто ловушка.

Доу покачал головой:

– Знаете, очень обидно, когда людей, которые пытаются уберечь других от опасности, обвиняют черт знает в чем. Вы что, хотите попасть в аварию? Так, что ли? И еще пару человек с собой прихватить?

Женщина вздохнула.

– Ну ладно, какая разница. Давайте штрафную квитанцию.

Доу наклонился вперед и оперся локтями на опущенное стекло машины.

– Что вы сказали?

– Я попросила вас выписать мне штрафную квитанцию, и поскорее.

– Не надо объяснять представителю закона, что он должен делать.

Внезапно выражение ее лица изменилось, словно ее озарила догадка. Такое бывает, когда теребишь палкой ужа, бьешь и дразнишь его и вдруг понимаешь, что это вовсе не уж, а гадюка, и что она может ужалить в любой момент. Иными словами, Лайза поняла то, что ей следовало понять раньше.

– Извините, офицер, я ни в коем случае не хотела оскорбить вас. Я только хотела…

Что это, уж не заигрывает ли она с ним? Может быть, шлюха? Женщина протянула руку и нежно, самыми кончиками ногтей провела по его предплечью, едва задевая туго закрученные черные волоски.

Только этого Доу и ждал: она дала ему повод. Вообще-то можно было обойтись и вовсе без повода, но так все-таки как-то спокойнее. Пускай они думают, что сделали что-то не то. Пускай потом сокрушаются: ах, зачем только я к нему прикоснулась! Пусть считают, что сами во всем виноваты.

Прикосновение было вполне подходящей зацепкой. Доу отскочил на шаг назад, выхватил пистолет из кобуры и направил его на женщину так, что между дулом и ее лицом не оставалось и полуметра. Он прекрасно понимал, какое впечатление должна была на нее произвести эта огромная черная трясущаяся штуковина, которую ей сунули прямо в лицо.

– Никогда не прикасайся к офицеру полиции! – заорал он. – Это равносильно нападению, это уголовное преступление! А ну-ка, руки на руль!

Женщина закричала: они частенько кричат в таких случаях.

– Я сказал, руки на баранку! – Голос его звучал очень правдоподобно, будто он действительно уверен, что его жизнь в опасности, будто он действительно готов пристрелить эту женщину, если она ослушается приказа. – Руки на баранку, живо! Смотреть прямо перед собой! Делай что говорят, а не то я стреляю!

Женщина продолжала кричать. Глаза ее расширились и превратились в два маленьких блюдца, а светлые кудрявые волосы встали дыбом от страха. Продолжая кричать, она все же умудрилась приподнять руки. На полпути их словно свела судорога, но в итоге они все-таки легли на руль.

– Так, хорошо. Лайза, делай, что я говорю, и никто не пострадает. Договорились? Ты арестована за нападение на офицера полиции.

Доу вцепился в ручку двери, рванул ее и отступил на шаг, словно боясь, что из машины хлынет раскаленная лава.

Лучше разыграть сцену до конца. Если ведешь себя нагло, они иногда впадают в истерику или в праведный гнев – и вот тогда-то можно влипнуть по-настоящему. Если же, наоборот, делаешь вид, будто сам испугался, они словно продолжают на что-то надеяться, как будто случилось недоразумение, которое легко можно разрешить.

Держа женщину на прицеле, Доу выкрутил ей за спину сначала одну руку, потом другую. Крепко сжав ее запястья, он убрал пистолет в кобуру и надел на нее наручники. Он знал, что затянул их слишком тесно. Боль будет адская.

Когда он подтолкнул женщину к своей патрульной машине, ее лицо вдруг исказилось гримасой и оттого стало еще уродливей. Движение на этом участке было оживленным, почти как на шоссе, и проезжавшие мимо машины притормаживали: водители с любопытством глазели на Доу и на блондинку, очевидно предполагая, что она – наркодилер или еще бог знает что такое. Им и в голову не приходило, что она всего-навсего превысила скорость, а потом стала препираться. На ней были наручники, а на нем – полицейская форма, и всем было ясно, кто прав, кто виноват.

Доу затолкал женщину на заднее сиденье машины, усадив ее за пассажирским креслом, и захлопнул дверь. Сам сел за руль, подождал, пока проедут ближайшие машины, и выехал на дорогу.

Не проехали они и полкилометра, как сквозь рыдания женщины пробились наконец членораздельные звуки:

– Что со мной будет?

– Узнаешь, – ответил Доу.

– Но ведь я же не сделала ничего плохого.

– Значит, и волноваться не о чем, разве не так устроены законы?

– Так, – проговорила она сдавленным шепотом.

– Ну, так и незачем беспокоиться.

Немного не доезжая до свинофермы, Доу свернул с дороги. Пахло здесь ужасно: вонь исходила от отстойника, как принято было называть эту хреновину, но Доу про себя окрестил это место чертовой парашей для стада свиней, которых надо срочно прирезать, пока они не сдохли самостоятельно. И вонь как из параши – это уж точно. Хотя дерьмо, пожалуй, пахнет приятнее. А это – просто наидерьмовейшее из самого дерьмового дерьма. Мерзостное, тухлое дерьмо. Такую дерьмовую какашку может выкакать из своей задницы только какашка. Бывало, что вонь чувствовалась только поблизости от этого места, но в сырую погоду, то есть практически всегда, и особенно при сильном восточном ветре, весь городок Медоубрук-Гроув источал зловоние пенящегося, кишащего червями, пузырящегося, квашеного дерьма. Но что ж поделаешь: именно для этого и существуют на свете свинофермы – чтобы вонять. Чтобы никто не смог учуять куда более привлекательного запаха, витающего в этих краях, – запаха денег.

Впрочем, запах свиного дерьма обладал и другими полезными свойствами, поэтому Доу и привозил своих избранниц именно сюда. Во-первых, здесь было довольно пустынно: по этой дороге обычно никто не ездил, а во-вторых, Доу знал, какое действие оказывает этот аромат на женщин. Еще даже толком не почувствовав запаха, они уже оказывались в его власти: он подкрадывался к ним со спины и нападал внезапно, как страх.

Доу проехал с полкилометра по грунтовой дороге, протискиваясь между сосен: ведь надо же было довести дело до конца. Потом ему пришлось выйти из машины, чтобы отпереть хлипкие железные ворота, по сравнению с которыми линия, проведенная на песке, была бы серьезной преградой. Затем он вернулся в машину, закатил ее в ворота, снова вышел, чтобы запереть их, и наконец опять уселся за руль. Но безопасность прежде всего – таков был его девиз. Густо растущие деревья скрывали машину от посторонних глаз, и даже если бы какой-нибудь заплутавший водитель вдруг решил повернуть на эту дорогу, Доу смог бы его вовремя заметить.