Кресты у дороги - Джеффри Дивер Страница 10

Пользоваться сотовыми в больнице нельзя, и Дэнс позвонила в офис шерифа с таксофона в вестибюле. Вызвала офицера — для охраны Тэмми Фостер. Потом в регистратуре попросила позвать свою мать.

Три минуты спустя Иди Дэнс пришла, удивив дочь тем, что появилась не из кардиологии, как обычно, а со стороны отделения интенсивной терапии.

— Привет, мам.

— Кэти, — произнесла коренастая седовласая женщина с короткой стрижкой и в круглых очках. На шее у нее висел самодельный кулон из морского ушка и нефрита. — Я слышала про покушение. Бедная девочка, лежит у нас наверху.

— Знаю. Успела побеседовать с ней.

— Она поправится. Как у тебя прошла встреча утром?

Дэнс поморщилась.

— Возвращаемся к тому, с чего начали. Защита упирает на неподсудность Пелла.

— Ничего удивительного, — холодно ответила Иди Дэнс.

Мать всегда говорит то, что думает. Пелла она встречала и, узнав, какое преступление он совершил, пришла в ярость. Лицо матери при этом оставалось бесстрастным, и на губах играла легкая улыбка, голос ничуть не повысился, однако Дэнс сразу заметила стальной отблеск в глазах.

Если бы взглядом можно было убить… Дэнс вспомнила мать во времена молодости.

— Эрни Сейболд вцепится — не отпустит.

— Как Майкл? — спросила мама. О’Нил ей нравится.

— Замечательно. Ведем одно дело вместе. — Дэнс рассказала про дело о кресте на обочине.

— Как же так, Кэти! Оставлять крест прежде чьей-либо смерти?! Как послание!

Кивнув, Дэнс заметила, что мыслями Иди — в другом месте.

— Как будто заняться им нечем. Буквально вчера преподобный произнес речь. Все про огонь и серу… На лицах его приспешников я видела ненависть. Какая подлость.

— Родители Хуана не приходили?

Иди Дэнс успокаивала семью обожженного офицера, особенно мать. Она знала, что Хуан Миллар вряд ли выживет, и старалась утешить его родителей. Убедить их, что Хуан получает самый лучший уход и лечение. Иди потом признавалась: душевные терзания миссис Миллар равнялись по силе физической боли Хуана.

— Нет, родители не заходили. Только Хулио. Этим утром видела его у палаты брата.

— Да? Зачем он приходил?

— За вещами Хуана, наверное. Не знаю… Хулио стоял на пороге палаты и смотрел на койку.

— Вопросы все еще задают?

— Приходили из комитета по этике, из полиции, администрации округа… Просматривают отчет, видят фотографии ожогов, но по-настоящему не переживают. Поверь, Хуана убили из чистого милосердия.

— Хулио тебе лично ничего не говорил?

— Нет, он вообще ни с кем не разговаривал. По-моему, он напуган. Все не забуду, как он напал на тебя.

— Временное помешательство, — заверила Дэнс маму.

— И все равно он не имел права нападать на мою дочь, — решительно сказала Иди. Затем мрачно глянула через стеклянные двери на демонстрантов. — Лучше мне вернуться на место.

— Можно, папа привезет Уэса и Мэгги к тебе? У него встреча с коллегами в океанариуме. Я детей позже заберу.

— Ну конечно же, милая. Пристрою внуков в игровую зону.

Сказав это, Иди Дэнс отправилась на рабочее место. Она бросила на протестующих последний взгляд, в котором читались тревога и гнев. «Нечего им делать здесь, только работать мешают», — говорил взгляд.

Покидая больницу, Дэнс глянула на преподобного Р. Сэмюэля Фиска и его телохранителя (или кто он, этот бугай в темном костюме?). Священник и здоровяк вместе с еще несколькими демонстрантами склонили головы и, сложив ладони, молились.

— Надо проверить компьютер Тэмми Фостер, — сказала Дэнс О’Нилу.

Напарник приподнял бровь.

— Есть идея, — пояснила Дэнс. — Могу ошибаться, но если повезет — выйдем на убийцу.

Дэнс и О’Нил потягивали кофе в летней кафешке при супермаркете открытого торгового комплекса. Дэнс как-то прикинула: она купила здесь по меньшей мере пятьдесят пар обуви. (Туфли для нее — как хорошее успокаивающее.) Впрочем, положа руку на сердце бесстыдно большое число покупок Дэнс совершила не сразу, а в течение нескольких лет. Да и то почти всегда — на распродажах.

— Думаешь, мы имеем дело с интернет-сталкером? — спросил помощник шерифа, жуя отнюдь не яйцо «Бенедикт» с нежным голландским соусом. Заказать пришлось багель с изюмом и низкокалорийный сливочный сыр (в конвертиках из фольги).

— Почему нет? Или с бывшим парнем, который запугивал Тэмми, или с кем-то, с кем она познакомилась в социальной сети. Уверена, девушка знает того, кто напал на нее. Возможно, даже лично. Склоняюсь к мысли, что убийца учится с Тэмми в одной школе. Школе Стивенсона.

— Сама Тэмми не призналась?

— Нет. Уверяет, будто ее похитила банда латиносов.

О’Нил хохотнул. Сколько страховых требований начинается словами: «Испаноговорящий грабитель в маске вломился ко мне в ювелирную лавку» или «Два афроамериканца наставили на меня пушки и отобрали „Ролекс“»!

— Точного описания нет, но я думаю, нападавший носил балахон. Тэмми такую форму одежды отрицает.

— Компьютер, говоришь? — вслух произнес О’Нил, кладя на стол тяжелый портфель и доставая из него распечатку. — Хорошие новости: компьютер у нас. Это ноутбук. Он лежал на заднем сиденье машины, и его включили в список улик.

— И плохие новости — его искупали в Тихом океане?

— «Имеются значительные повреждения от контакта с морской водой», — прочитал с листа О’Нил.

Да, хорошего мало.

— Отошлем ноутбук в Сакраменто или федералам в Сан-Хосе. Вернут его только через несколько недель.

Оба посмотрели на колибри, бесстрашно зависшую над толпой в поисках завтрака в бутонах красного висячего растения.

— Мне в голову пришла мысль, — сказал О’Нил. — Я недавно общался с другом-федералом, который вернулся с семинара по компьютерным преступлениям. Один из докладчиков — местный профессор, он из Санта-Круз.