Явился паук - Джеймс Паттерсон Страница 10

Агент ФБР Роджер Грэхем жил неподалеку от парка Манассас, на полпути между Вашингтоном и разведшколой в Квантико. Это был высокий, ладно скроенный мужчина, с короткими светло-русыми волосами. Не одно похищение довелось ему расследовать, но такого запутанного еще не попадалось.

В час ночи Грэхем возвращался к себе — у него был домик в колониальном стиле на тихой улочке, с шестью спальнями, тремя ванными и большим садом на два акра. Денек выдался не из легких, агент едва держался на ногах. Он часто спрашивал себя, не выйти ли в отставку, чтобы приняться за новую книгу. Тогда он смог бы ближе сойтись со своими тремя детьми, пока они еще не покинули родное гнездо.

Улицы в Манассас уже давно обезлюдели, стояла темень, лишь уютно горели фонари на верандах. В зеркале своего «форда» Грэхем заметил фары. Какой-то автомобиль остановился у его крыльца, оттуда вышел человек и замахал блокнотом, выкрикнув:

— Агент Грэхем! Я Мартин Бауэр из «Нью-Йорк таймс»!

«Тебя не хватало, скотина», — успел подумать усталый агент. Чертов проныра, не поленился нарядиться среди ночи в розовую рубашку и красный галстук. В глазах Грэхема среди этих шумливых субъектов из всевозможных «Таймс» и «Пост» не было ни одного стоящего репортера.

— Очень жаль, мистер Бауэр, но вы проделали этот путь только для того, чтобы услышать:

«Без комментариев», — вежливо сообщил Грэхем. — К сожалению, не имею права разглашать служебную информацию. По правде говоря, пока ничего и нет. Сожалею.

Разумеется, никакого сожаления к энергичному журналисту он не испытывал, но кто ж захочет нажить себе врага в «Нью-Йорк таймс», среди этих борзописцев с их ядовитыми языками?

— Агент, послушайте, только один вопрос! Я понимаю, что вы имеете право не отвечать, но это важно для меня лично! Только за этим я решился вас побеспокоить в такое время!

— Ну хорошо, что за вопрос? — заперев свой автомобиль, Грэхем подбросил ключи в воздух и ловко поймал их.

— У вас все такие же тупые придурки? Вот мой вопрос, Грэхем-Шмехем! — Журналист оказался рядом с агентом, при свете фонарей сверкнуло лезвие ножа, который дважды чиркнул по горлу Роджера Грэхема. Незаметным движением журналист отбросил его назад к машине и ловко перерезал сонную артерию. Обливаясь кровью, Грэхем упал на дорогу, не успев даже подумать о возможности убежать, увернуться или хотя бы прочитать молитву.

— Хотел стать героем дня, Роджер, да у тебя кишка тонка. Нет у тебя никаких шансов прославиться, малыш. Ноль, ноль шансов, — бормотал Сонеджи. — Мне нужны серьезные противники, а не слабаки вроде тебя.

Он сунул в нагрудный карман агента какую-то карточку и презрительно пнул труп ногой.

— Думаешь, болван, к тебе и вправду в час ночи прикатит репортер из «Нью-Йорк таймс»? Как же, размечтался, козел поганый.

Сонеджи спокойно ехал по шоссе. Убийство агента Грэхема было для него рядовым незначительным событием. За свою жизнь он лишил жизни около двухсот человек и давно успел к этому привыкнуть. В этом деле, как и во всяком другом, довольно быстро набиваешь руку. Так что это убийство — не последнее. Он его совершил просто для того, чтобы растяпы из ФБР запрыгали и выпустили на сцену кого-нибудь порасторопнее. Ему нужен достойный противник, а иначе какой интерес? Только так это дело станет достойным похищения Линдберга-младшего.