Курьер из Страны Советов - Нина Стожкова Страница 10

Внезапно Лина вспомнила еще одну недавнюю и, казалось, нелепую смерть. Джип «чероки» сбил на Большой Дмитровке Романа Лаврентьевича Ищенко, когда-то тоже работавшего в «Стране Советов». Крепкий мужчина возраста шестьдесят плюс, он даже в сильный мороз не носил шапку и шарф, в то время, как молодые сотрудники, выскакивая в соседнее кафе, напяливали шапки-ушанки и кутали шеи мохеровыми кашне. Роман Лаврентьевич отличался от коллег какой-то разудалой бесшабашностью и порой смахивал на городского сумасшедшего. О, это был удивительный персонаж!

Лина вспомнила, как однажды перед ноябрьскими праздниками, году этак в 89-м, провалялась две недели с гриппом, и ее забыли внести в список на праздничные заказы к годовщине Октябрьской революции.

– Вы что же, решили меня наказать за температуру под сорок и осложнения после гриппа? На каком основании лишили дефицитных деликатесов? – «наехала» она на Романа Лаврентьевича в редакционном коридоре. Ищенко в этот миг, как обычно, бежал в расстегнутом пальто прочь из особняка, в неведомые торговые дали. Он был заведующим редакцией и отвечал в «Стране Советов» за все «земное» – продуктовые заказы, путевки в престижные санатории, французские духи и театральные билеты для начальства. Формально Роман Лаврентьевич числился литсотрудником отдела сменных полос, готовившего материалы для Индии, Вьетнама и других экзотических стран, однако реально занимался исключительно добыванием дефицита для начальства и иногда для рядовых сотрудников. Лина выключила утюг и подумала, что Ищенко был неплохим человеком. Журналистам «Хоровода» порой тоже кое-что перепадало от его щедрот.

Однако «изюминкой» Ищенко были не его исключительные способности по доставанию дефицита в советскую эпоху, а его фантастические байки. «Востоковед» Роман Лаврентьевич частенько рассказывал о себе невероятные истории. По версии Ищенко, одной из его любовниц была знаменитая в шестидесятые годы итальянская актриса Сильвана Пампанини. В те годы она считалась эталоном красоты, по Сильване сходили с ума поклонники по всему миру, но это не имело для Романа Лаврентьевича никакого значения. Если верить рассказам Ищенко, он познакомился с Сильваной, когда та принимала ванну в отеле, где остановился Роман Лаврентьевич, работавший под прикрытием «обычный советский командированный». Ищенко перепутал номер, дверь оказалась открытой, ну и он, конечно, вошел. Его позвал нежный голос из ванной комнаты. Дальше все развивалось стремительно. Мол, едва обнаженная красавица его увидела, сразу же «все и закрутилось».

– Раздевайся и полезай в ванну, – так, дескать, скомандовала Сильвана Роману Лаврентьевичу. А что Роман Лаврентьевич? Он, как Савва Игнатьевич из «Покровских ворот», ответил: «Яволь!».

– Когда расставались, Сильвана плакала навзрыд, – обычно завершал Ищенко свою лав-стори под насмешливыми взглядами молодых коллег.

Еще Роман Лаврентьевич любил рассказывать о том, как служил в гитлеровской Германии в годы войны, опять же, под прикрытием. Типа работал в Берлине Штирлицем и приближал Победу. Впрочем, по его словам, он и потом был на передовой «холодной войны». Венцом баек Ищенко была история, как в хрущевские времена он вывозил из СССР в самолете двойного агента Пеньковского, приговоренного к расстрелу. Дескать, агенту сделали пластическую операцию, однако, чтобы никто не узнал его по голосу, тот общался с Романом Лаврентьевичем знаками, но разок все же прошептал:

– Рома, молчи, целее будешь!

Никто, разумеется, байкам Ищенко не верил, и в редакции он давно слыл «тихим психом». Помощница Груздачева Ирина Петрова откровенно крутила пальцем у виска, когда Ищенко скрывался за поворотом редакционного коридора.

С тех пор прошло несколько лет, страну, где родилась и выросла Лина, перестали называть «Страной Советов», и журнал с таким названием безвозвратно исчез. Жизнь, навсегда канувшая в Лету, сохранилась лишь в фотографиях…

Лина гладила белье и размышляла о рассказе Семена Людова. Жестокое убийство Кузнецова не давало ей покоя. А тут еще нелепая смерть Романа Лаврентьевича…

«Сразу два трупа сотрудников «Страны Советов» за такое короткое время, – думала Лина, ожесточенно отглаживая пододеяльник. – Кузнецов и Ищенко. Все же это… как-то слишком… для одной редакции».

Она плеснула в рюмочку еще немного коньяку, чтобы вслед за Кузнецовым помянуть Романа Лаврентьевича, и продолжала вспоминать…

«Оба мужчины умерли не своей смертью. Странно все это… Что если хотя бы часть баек Ищенко правда? Может, он и впрямь когда-то был советским шпионом, а потом свихнулся из-за раздвоения личности?». Как теперь модно говорить, «биполярочка» настигла…».

Коньяк ударил в голову, и Лина, задумавшись, прожгла дыру в пододеяльнике.

Когда она загружала стопку белья на полку в шкафу, взгляд упал на флакон из-под французских духов «Клима». Ищенко когда-то достал ей эти модные в то время духи на каком-то закрытом складе с небольшой переплатой. В конце концов флакон опустел, Лина запихнула его на полку в шкаф, чтобы белье хорошо пахло, а когда аромат выдохся, забыла выбросить бутылочку.

«В сущности, этот тихий сумасшедший неплохо ко мне относился».

Лина с какой-то темной тоской взглянула на флакон и вспомнила, как Роман Лаврентьевич ввел ее в номенклатурный продуктовый рай на Петровке.

В тот день, молча выслушав упреки Лины по поводу упущенного заказа, Роман Лаврентьевич коротко скомандовал:

– Ну, ладно, хватит ныть, пошли.

Идти пришлось недалеко – до подвала гастронома, расположенного буквально в двух шагах, на Петровке. Вряд ли кто-нибудь в то время заподозрил бы за неприметной дверью столь серьезное заведение. Напрасно, между прочим! Там было на что посмотреть. Посетитель, допущенный в это царство дефицита, вначале долго спускался в полумраке по длинной лестнице и наконец попадал в ярко освещенный холодным неоновым светом подвал. Бескрайнее подземное царство казалось бесконечным, словно это был туннель в светлое будущее.

В тот раз Роман Лаврентьевич по-свойски крикнул в гулкий коридор:

– Девчата, вы здесь?

Через несколько секунд из глубины подвала, отделанного белым кафелем, вышли две веселые молодые женщины в белых халатах. Свежие укладки на основе «химии», модные в ту эпоху голубые тени и ярко-красный маникюр довершали их, как сегодня сказали бы, «лук», то бишь, образ.

– Галочка, Лидочка, познакомьтесь, это наша сотрудница Линочка. Подберите ей что-нибудь из дефицита, – небрежно бросил Роман Лаврентьевич. Видно было, что он не последний в этом союзе избранных. Продавщицы засуетились.

– Роман Лаврентьевич, шпроты нести?

– Конечно! Две-три баночки, – командовал «востоковед».

– А печень трески?

– Несите две.

– Растворимый кофе?

– Давайте пару банок.

– Сервелат финский нужен?

– Тащите палку. Нет, лучше две!

Лина вспомнила, как тогда, с трудом стряхнув оцепенение, резко прервала поток нереальных сокровищ.