Мотив для побега - Блейк Пирс

Эйвери Блэк, улыбаясь, сидела за рулем своей новой машины – черного четырехдверного Форда, подготовленного для полицейского прикрытия, который она выкупила в салоне. Запах нового автомобиля и ощущение руля в руках радовали ее, придавая ощущение начала чего-то хорошего. Старый белый БМВ, который она купила будучи адвокатом и который постоянно напоминал о ее провалах в прошлом, наконец, был продан.

«Да!» – воскликнула она про себя, как впрочем и каждый раз, садясь за руль. Мало того, что ее машина была с тонированными стеклами, черными дисками и кожаными сиденьями, она еще была и оборудована по полной: кобура для оружия, дисплей на приборной панели, мигалки на решетке, окнах и боковых зеркалах. Но самым приятным был тот факт, что если выключить сирену, то машина ничем не отличалась от любой другой на дороге.

«Любой коп обзавидуется», – подумала она.

Она приехала за своим напарником, Дэном Рамиресом, ровно в восемь часов. Он, как и всегда, выглядел идеально: зачесанные черные волосы, загорелая кожа, темные глаза, одет с иголочки. Под малиновым пиджаком виднелась желтая рубашка. На нем также были малиновые брюки, светло-коричневые ботинки и такого же цвета пояс.

– Нам правда стоит чем-то заняться сегодня, – произнес он, тепло улыбнувшись ей. – Наша последняя ночная смена… Хоть и среда, но ощущение, что уже пятница.

В ответ Эйвери одарила его быстрой, любящей улыбкой, после чего ее черты вновь перестали быть читаемы. Она сконцентрировалась на дороге и внутренне пыталась разобраться с тем, что собирается делать с их отношениями с Дэном Рамиресом.

По правде говоря, даже термин «отношения» не очень подходил.

Когда она раскрыла дело Эдвина Пеша, одного из самых странных серийных маньяков в истории Бостона, ее напарник открыл перед ней свои чувства. Эйвери, в свою очередь, дала ему понять, что тоже не против. Но ситуация так и не продвинулась. Они ужинали, перекидывались милыми взглядами, держались за руки.

Эйвери волновалась по этому поводу. Да, Рамирес был красив и уважаем в обществе. Он спас ей жизнь во время нападения Эдвина Пеша и по факту оставался рядом, пока она не поправилась. Но все же он был ее напарником. Они находились рядом минимум пять дней в неделю с восьми утра до шести-семи вечера и даже дольше. Но Эйвери много лет не заводила отношений. В тот единственный раз, когда они поцеловались, она почувствовала себя так, будто целует бывшего мужа, Джека, и тут же отстранилась.

Она взглянула на часы, расположенные на панели приборов.

Не прошло еще и пяти минут, как они встретились, а Рамирес уже говорил об ужине.

«Тебе стоит обсудить с ним это», – подумала она.

Поскольку они направлялись к офису, Эйвери, как и каждое утро, включила полицейскую частоту. Неожиданно Рамирес попытался переключить радио на станцию джаза и они проехали несколько кварталов, слушая легкую музыку вперемешку с отчетами диспетчера полиции, докладывающего об обстановке в городе.

– Ты серьезно? – удивилась Эйвери.

– Что?

– Как, по-твоему, я должна одновременно слушать и музыку, и диспетчера? Это мешает. Зачем слушать две станции одновременно?

– Ладно, ладно, – ответил он с притворным разочарованием, – но я бы хотел хоть немного послушать музыку сегодня. Она успокаивает меня, понимаешь?

«Нет, – подумала Эйвери, – я не понимаю».

Она ненавидела джаз.

К счастью, ее спас вызов по рации:

– Код десять-шестнадцать, десять-тридцать два, у нас подозреваемый в районе пересечения Бродвея и Ист-Форс-стрит, – произнес хриплый женский голос. – Пока без применения оружия. Есть кто-нибудь поблизости?

– Домашнее насилие, – произнес Рамирес. – Парень раздобыл пистолет.

– Мы недалеко, – ответила Эйвери.

– Давай посмотрим.

Она развернула машину, включила сирены и достала трансивер.

– Это Детектив Блэк, – произнесла она, назвав номер своего жетона. – Мы примерно в трех минутах от места происшествия. Мы примем вызов.