Добро пожаловать в мир, малышка! - Фэнни Флэгг Страница 97

— Дена, умоляю, не спрашивай меня больше ни о чем. Я обещала твоей матери. — Кристина прямо разрывалась.

Дена уставилась на нее:

— Значит, она была в мафии!

— Нет, твоя мама не была в мафии.

У Дены кровь застучала в голове.

— Тогда что? Не представляю, что же еще может быть такого страшного, что она вот так взяла и ушла. Чего она не хотела мне говорить…

Вдруг Дена замолчала. Медленно до нее начало доходить то, что, по мнению Кристины, она давно знала. Ответ, который находился прямо у нее перед глазами и был настолько очевиден с самого начала. Что она совершенно упустила из виду. Вдруг все начало проясняться, и один за другим кусочки пазла становились на свои места. Все начало обретать смысл: соседка, странные фотографии в доме. Кристина была не итальянка и не гречанка. Кристина была светлокожая негритянка. Дена находилась в квартале для чернокожих, даже не подозревая того.

Они сидели, молча глядя друг на друга, обе в шоке, но по разным причинам. Потом Дена вышла и жестом попросила Джерри опустить стекло.

— Джерри, думаю, вам лучше зайти.

Джерри выскочил из машины:

— Она что-нибудь рассказала?

— О да. Вы просто не поверите…

— Что?

— Услышите.

Качели

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

1978

Когда они вернулись в отель, Дена была совершенно без сил. Словно последние пять часов она каталась на ярмарке на гигантских качелях, вперед, назад. Даже лежа в постели после горячего душа, она не могла остановить эти качели. Джерри зарегистрировал их под своим именем, но взял номер люкс с двумя спальнями. В восемь тридцать он крикнул из своей комнаты:

— Как вы себя чувствуете? Может, все-таки заказать вам ужин?

— Нет, я хочу только спать. — Потом она спросила в двадцатый раз: — Вы можете в это поверить?

— Ну… Это не совсем то, что мы ожидали.

Джерри читал газету, когда зазвонил телефон.

Он подскочил и бросился к трубке в ванной комнате, чтобы не разбудить Дену. Звонил Мак Уоррен, хотел узнать, как дела. Дена предупреждала, что он может позвонить, и попросила ему все рассказать. Джерри зашептал:

— Мы нашли женщину, которую искали.

— Отлично. И что она сказала?

— Мистер Уоррен, можете минутку подождать? — Он пошел в свою спальню, закрыл дверь и поднял трубку. — Она сказала Дене, что ее мать была черная.

— Черна… что? — Мак был уверен, что ослышался.

— Чернокожая, понимаете, как Лена Хорн. [50]Светлая, но негритянка. Эта женщина не знает, что с ней случилось, но по крайней мере у нас есть настоящее имя. Есть с чего начать. Дена спит в другой комнате, но обязательно вам позвонит, когда мы еще что-нибудь узнаем.

Мак медленно вернулся в гостиную, где оставил Норму и тетю Элнер колоть орехи пекан. Норма сидела и ждала новостей, как птенец ждет червяка.

— Ну? — сказала она, тараща на него вопрошающие глаза.

Мак уселся в свое кресло-трансформер и взял газету, надеясь избежать разговора.

— Что она сказала?

— Я с ней не разговаривал, я говорил с ее другом. Она спала.

— Так. И?..

— И он сказал, что женщину они нашли.

— Женщину нашли. И?..

— Что — и?

— Что эта женщина сказала о ее матери?

Мак постарался ответить как можно более будничным тоном:

— Что мать Дены была черная.

Норма похлопала глазами.

— Какая?..

— Черная.

Норма вздохнула.

— Мак, ну зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, как я психую. Теперь ответь, что она сказала на самом деле.

— Я тебе сказал.

— Мак, это не смешно. Что она сказала?

— Норма, я не пытаюсь тебя насмешить. Она сказала, что ее мать была черная.

Норма взвизгнула:

— В каком смысле — черная?

— В таком вот смысле. Чернокожая.

— Чернокожая, как Эмос и Энди? [51]

— Нет, он сказал, скорее как Лена Хорн.

Норма замахала на него руками:

— Ой, да что ты выдумываешь! Ты небось даже не разговаривал с ним.

Он глянул на жену поверх газеты:

— Говорю тебе, он сказал — негритянка. Так сказала та женщина. Я только повторяю его слова.

— Да не смеши людей, она была не чернее меня! — Норма возмущенно расколола орех и бросила скорлупу в зеленую глиняную миску, стоящую у нее на коленях.

— Норма, ты спросила — я ответил.

— Ну так он ошибся. Думаешь, никто бы не заметил, если бы Джин женился на цветной девушке? Никто, ни один человек, взглянув на нее, когда она сошла с поезда, не сказал: «Ой, глядите, Джин женился на цветной!» Никто, правда, тетя Элнер?

— Не припомню, чтобы такой нашелся.

— Конечно, никто, она же белой была, господи ты боже мой. Эта женщина с кем-то ее спутала. Как ты можешь быть черным, если ты белый? Чушь какая-то, ничего глупее в жизни не слыхала. Лена Хорн, господи прости.

Тетя Элнер запуталась.

— А при чем тут Лена Хорн? Она что, бывала здесь?

— Да она ни при чем, тетя Элнер. Он выдумывает, просто чтобы меня позлить. Он вознамерился свести меня с ума. Давай, Мак, дерзай, скоро добьешься своего, увезут меня в психушку.

Мак тяжко вздохнул:

— Ну как знаешь, Норма. Я тебе правду говорю, ты не веришь, так что забудь.

Прошло несколько минут. Норма расколола еще два ореха.

— Сама идея какова — на белого человека сказать, что он черный!

— Норма, это не я говорю, это та женщина. Я не знаю!

— Ну и нечего тогда передавать всякую брехню. Как можно быть черным, если у тебя глаза зеленые? Вот скажи мне.

— Я не знаю, Норма.

— Так я и думала.

Тетя Элнер сказала:

— Ладно, неважно, главное, что она была красивая. Это ведь все говорят, правда? — Она высыпала скорлупки из миски в бумажный пакет, стоящий в ногах. — И вот что я вам еще скажу, надо попросить, чтобы Эмоса и Энди вернули на радио. Куда они вообще делись, хотела бы я знать.