Дорога соли - Джейн Джонсон Страница 95

— Я должна кое о чем рассказать. Мои слова могут показаться вам неприятными. Обстоятельства таковы, что вы можете передумать и отказаться сопровождать меня через пустыню.

Голос ее звучал хрипло. Она замолчала, собираясь с духом.

Атизи спокойно сидел и ждал. Он научился быть терпеливым, много лет имея дело с верблюдами, которые, исключая женщин, были самыми упрямыми созданиями, сотворенными Всевышним. Старик нутром чуял, что сейчас ему поведают историю, и хорошо знал, что все они излагаются по-своему. Торопить рассказчика никогда не следует.

Тут-то Мариата и выложила все старому торговцу. Когда она сообщила, что причиной недуга Амастана были козни Кель-Асуфа, седые брови Атизи, сына Байе, поползли вверх и коснулись края его тагельмуста. Одной рукой он незаметно притронулся к связке небольших кожаных амулетов, которые носил на шее. Мариата все говорила, описывала ритуал, изгнавший злых духов из больного, и не позабыла подчеркнуть, что не считает это своей заслугой. Скорее всего, здесь подействовало колдовское искусство деревенского инедена.

— Инеден? Да, кузнецы обладают огромной силой. — Атизи задумчиво кивнул. — Это правда, такие люди умеют управляться со злыми духами.

— Да, только наш кузнец был не мужчина, — сказала Мариата.

— Женщина? — недоверчиво переспросил он.

Работать с железом женщинам не положено, это строгое табу. Такой труд предполагает наличие власти над духами, живущими в огне, а это может нанести женщине непоправимый вред, лишить ее способности рожать детей. Кроме того, всякий изготовленный ею предмет нес бы несчастье. Ключ не поворачивался бы в замке или застревал бы так, что не вытащить. Любое орудие труда ломалось бы. Топор мог соскочить с топорища и поранить ребенка или животное. Меч или наконечник копья сломался бы в самый критический момент. Да уж, об этом всякий знает.

Мариате стало немного не по себе.

— Ну, не совсем, — промямлила она.

— Не мужчина и не женщина? — Старик вдруг откинулся назад, и лицо его прояснилось. — Я помню одного инедена, да и жену его тоже. У них однажды родился ребенок, который оказался не мальчик и не девочка, а то и другое одновременно. Они кочевали с племенем кель-теделе. Интересно, возможно ли…

— Ее звали… Я всегда обращалась к ней как к женщине. Да, ее звали Таной, и человек она была замечательный. Таких я редко встречала. Она жила с племенем кель-теггарт.

Теперь старый торговец внимательно заглянул ей прямо в глаза и спросил:

— Ты тоже жила в племени кель-теггарт?

Мариата кивнула.

— Я слышал, что с людьми этого племени случилось… что-то ужасное.

Мариата открыла было рот, чтобы все рассказать, но не смогла. В гортани у нее будто застрял камень. Слова бились об него, пытались прорваться наружу, но тщетно. Зато из глаз молодой женщины снова побежали слезы.

Атизи отвернулся и мрачно сказал:

— Схожу посмотрю, как там верблюды.

Позже, когда в сумерках стало не видно ее лица, она разыскала его.

— Вы человек немногословный, а я женщина гордая, поэтому не спрашивайте меня больше того, чем я сама захочу рассказать. Ребенок, которого я ношу, не мой позор. Он от моего погибшего мужа из народа кель-теггарт, сына аменокаля Аира. Его звали Амастан, сын Муссы. Этот мужчина был для меня все, земля и небо.

Голос ее пресекся. Она впервые произнесла имя мужа с тех пор, как увидела его мертвым, но теперь, когда оно прозвучало, рассказ ее казался весомей.

— Я не желаю, чтобы мой ребенок рос в семье мясника. Именно это для меня позор. Ну вот я вам все и рассказала.

Атизи долго молчал, потом вздохнул.

— Воистину, ты, должно быть, возбуждала в людях много зависти, и кто-то намеренно сглазил тебя. Надеюсь, с каждым шагом в глубь пустыни расстояние между тобой и твоими несчастьями будет все больше. Иншалла.

Пока они ждали полного наступления ночи, Мариата впервые со дня свадьбы открыла амулет Амастана и вытрясла в ладонь бумажную трубочку, хранившуюся в нем. В свете восходящей луны она стала читать заклинание, которое для нее написала Тана, но бледные символы, идущие сверху вниз, различить было трудно. Мариата сумела разобрать только имена — свое и Амастана — и сдалась. Какую бы силу ни содержало заклинание, оно не спасло Амастану жизнь и потому оказалось бессмысленным. Чувствуя себя еще более одинокой, чем прежде, она чуть не выбросила бесполезную бумажку, но подумала и крепко зажала ее в кулаке. Здесь, где в это время царствует Кель-Асуф, можно навлечь на себя еще более серьезные несчастья. Мариата вложила пергамент обратно и задвинула шишечку над потайным отделением талисмана.

Когда в небе медленно поднялся серповидный месяц, они двинулись по каменистой местности к дороге, которая пересекала спорную территорию. Мариате она казалась безжизненной, пустой полоской, чуть более бледной, чем окружающая земля. Едва заметно было, что ее искусственно выравнивали и разглаживали на неровном лице пустыни. Насколько хватало взгляда, движения по ней заметно не было, но, когда путники подъехали к последнему нагромождению скал перед дорогой, вдалеке показался свет автомобильных фар. Они озарили лицо старика, и Мариата увидела, что его глаза вспыхнули каким-то непонятным огнем.

— Быстро спрячься за валунами. Один верблюд там еще может укрыться, но не три. Если эти люди остановятся, я с ними поговорю. Постарайся, чтоб Муши не шумела, и не высовывайся ни в коем случае.

Муши очень не хотелось покидать своего хозяина, и Мариата выбилась из сил, пока заставила ее спрятаться в укрытии между скалами. Как раз вовремя, потому что машины с воем взяли подъем и со страшной скоростью помчались прямо на них. Мариата осторожно выглянула из укрытия и увидела, что старый торговец сошел с верблюда и распустил свой тагельмуст. Она не знала, сделал ли он это из неуважения к солдатам или для того, чтобы они не очень его опасались.

На мгновение ей показалось, что чужаки не заметили старика с двумя верблюдами или просто не заинтересовались им. Но тут передний джип с визгом затормозил и остановился.

— Кто ты такой и что ты здесь делаешь? — крикнул какой-то военный, наставив на старика ствол автомата. — Покажи документы!

Атизи раскрыл рот и переспросил с гнусавым деревенским акцентом:

— Документы?

Тот же человек жестом приказал двум своим подчиненным выйти из машины и велел:

— Возьмите у него документы.

Двое солдат, смеясь, подошли к нему.

— Да это просто старикашка. Наверное, заблудился в пустыне, — проговорил один из них.

— Никто не должен проходить здесь без документов. А вдруг это марокканский шпион? Заодно обыщите его узлы. Не хватало только, чтобы повторился наш провал на прошлой неделе.

Солдаты послушно стали ощупывать и тыкать мешки.