На берегах Хазарского моря. Две жизни - одна любовь - Ясмина Михайлович Страница 9

Смерть или Двойное Возрождение?

Азербайджан — земля огня. Во всех национальных символах так или иначе присутствует силуэт пламени, гейзера, как и красные, бордовые или оранжевые цвета.

На побережье, недалеко от Баку, расположен Храм Огня, знаменитый Атешгях. Трудно описать это древнее, прокоптившееся за века место. Он не похож на те храмы, которые сохранились со времен Античности; в нем нет монументальности, причудливых колонн, ничего, что свидетельствовало бы о его притягательности для человека или его страхе перед этим местом. Нет! Храм Огня представляет собой плотно утоптанную земляную площадку, окруженную каменными стенами, в центре которой расположен главный алтарь, где постоянно горит неугасаемый огонь. Уже много веков. Атешгях почитался зароастрийцами, народами Индии и Персии, как это ни странно может выглядеть с географической точки зрения.

Мне Храм Огня показался похожим на караван-сарай древних времен из-за множества комнат вдоль стен, служивших местом для молитвы, приютом для паломников и укрытием для отдыха огнепоклонников. Величественность храма именно в его простоте, он демонстрирует, что предмет истинного преклонения находится в чреве матери-земли, призывает к скромности, которая должна быть в отношениях человека и планеты, природы, обладающей абсолютной силой, непредсказуемой в своих проявлениях.

Признаться, до визита в Азербайджан я часто задавалась вопросом: почему люди здесь так любят фонтаны? Зачем они постоянно открывают новые, придумывая затейливые композиции, где танец воды часто сопровождается ненавязчивыми звуками изысканной музыки? Вот зачем: вдоль всего побережья, как и глубоко на дне Каспийского-Хазарского моря, происходит следующее: где ни ткни палку, потечет нефть, либо воспламеняющийся газ, либо бурлящая грязь гейзеров. В Азербайджане все жаркое, обжигающее, даже несмотря на каспийско-кавказские ветра и близость моря.

В Храме Огня наш водитель — немногословный человек, редко поднимающий взор от земли, — заговорил, кажется, впервые:

— Пока вы осматриваете храм, я съезжу домой, он рядом, в соседней деревне, привезу вам огурцы из моего огорода.

Мы были удивлены его непосредственностью, но еще больше предложением. И почему именно огурцы?!

Он вернулся очень быстро, довольный собой, неся в руках пакет с крошечными теплыми огурцами.

— Я горжусь своими огурчиками! Вы не представляете, как тяжело жить в Азербайджане, у моря, и выращивать овощи. В земле полно нефти и газа, но и огурцы нам тоже нужны!

Его слова станут самыми запоминающимися из того, что я увезу из Хазарии. Как относительно все в мире, как непостоянно, какими разными могут быть представления о богатстве…

Я получила много ценных подарков в Азербайджане, позволивших ощутить себя настоящей хазарской принцессой: шелка и бархат, золото и серебро, ткани и чай, но те огурцы стали самым дорогим, истинным королем всех подарков. В нем суть этой земли.

В Храме Огня ремешки моих лакированных сандалий стали трескаться. Так мне и надо! Кто же ходит по каменистой земле, дышащей жаром и извергающей языки пламени, в такой обуви?! Это был знак, предрекающий в течение дня много сюрпризов, и самых разных. Я человек достаточно зрелый и опытный, способный понять знаки, подаваемые миром видимым и невидимым.

После Храма Огня XII века мы отправились в историко-этнографический заповедник Гала. Он совсем не похож на увиденное ранее. Отреставрированная и начищенная до блеска античность в современном мире. Средневековая крепость была полностью реконструирована, вплоть до камешка, и теперь выглядела как новая.

Хочу напомнить читателям, что я отправлялась в Азербайджан с мыслью привезти несколько камушков из Хазарии и захоронить их в землю у памятника Павича, моего мужа. У меня по лучилась целая коллекция: камни из Гобустана, Атешгяха и небольшие раковины с пляжей. Здесь, в Гале, все было вычищено идеально. Я не заметила ни одного камушка. Воспользовавшись моментом, когда наш экскурсовод вел нас по огромной территории заповедника, я спросила: не сохранились ли у них какие-то артефакты IX века нашей эры, подтверждающие проживание здесь хазар?

Представляете, она меня не поняла! Продолжала твердить, что такого народа — хазары — не существовало, есть лишь Хазарское море. Не помогли и все приводимые мной доказательства… Девушка продолжала твердить: «Народа не было, только море». Обдумывая это, я понимаю, что Павич не случайно выбрал тему, создав произведение о вымершем народе, исчезнувшем в пучине истории и времени. Достаточно того, что сохранилось название моря — Хазарское. Так случилось с Атлантическим океаном — это все, что осталось от атлантов. После многих народов вообще ничего не осталось. История хазарского народа представляется мистической еще и по той причине, что после них не сохранилось какого-либо следа — ни построек, ни языка, писем, могил, изделий из керамики. Ничего! Они лишь дали имя богатому нефтью морю, нескольким поселениям, в чьих названиях присутствует слово «хазарский» и фамилию «Хазар».

Разочарованная тем, что не нашла хазар даже в Хазарии, я сфотографировалась рядом с современной скульптурой кагана и представила, что он существовал в те древние времена, а я принцесса Атех. Почему бы и нет?!

В то утро мы были единственными посетителями комплекса. Солнце палило нещадно, у нашей Ангелины разболелась голова, и мы были вынуждены укрыться в суперсовременном здании ресторана, расположенного недалеко от крепости. Сталь, мрамор и стены из стекла отлично гармонировали с серым камнем храма. Мы почти дремали, сидя в уютных, словно пуховое одеяло, кожаных креслах, опьяневшие от жары, впечатлений, не в силах сопротивляться внезапной лени, меланхоличной задумчивости, местами даже унынию. Тихо работали кондиционеры, официанты на заднем плане были почти не заметны. Мы сидели молча, каждый погруженный в свои личные эмоции.

Внезапно что-то ударилось о стеклянную стену. Удар был достаточно сильный. Мы все подпрыгнули от неожиданности, забегали официанты. На раскаленном мраморе перед рестораном лежал на спине окровавленный голубь. Мертвый?! Невероятный гротеск и ужас. Вероятно, птица не увидела стеклянной стены и не поняла, что перед ней препятствие. Врезавшись на полной скорости, она упала и теперь лежала мертвая, прямо перед нами, но все же отделенная стеклом, близко и в то же время далеко, обманутая синевой неба, отраженной в стекле, наказанная иллюзорностью мира.

Куда летел этот голубь? Почему не понял, что перед ним не чистое небо? Почему погиб прямо у нас на глазах? Почему мне пришлось стать свидетелем столь нелепой смерти? Смерти в Хазарии?

Официант взял стакан воды и вышел на улицу помочь птице. Неожиданно — я даже не поняла, как это случилось, — голубь поднялся.

Он был жив!

Мы все вздохнули с облегчением, радостные и воодушевленные. Мы стали свидетелями гибели и возвращения к жизни. Настоящее чудо! Невероятное везение! Подобно Христу, голубь воскрес прямо у нас на глазах.

Повернув маленькую головку, птица посмотрела на нас через стекло. Казалось, она позирует. Я не смогла удержаться и сделала снимок воскресшей птахи.