Нежданный гость - Анна Коркеакиви Страница 9

— Раз вы так думаете… — ответила она, и он надел на ее тонкий палец обручальное кольцо из платины, принадлежавшее кому-то из его знаменитых предков.

Под тяжестью крупного бриллианта кольцо чуть съехало вбок. На следующей неделе он отнес его ювелиру и попросил уменьшить размер. Через пять месяцев в церкви, в присутствии множества членов ее семьи и некоторых его родственников, он надел поверх этого кольца обручальное, инкрустированное бриллиантами. В их совместной жизни не было ни слез, ни вздохов, ни стонов, ни криков, а был лишь невероятный покой, сошедший на нее, словно морские сумерки. Именно то, что ей нужно.

С тех пор каждое утро, в какой бы стране и в какой бы кровати они ни просыпались, Эдвард прикасался рукой к ее спине и желал ей доброго утра. И сегодня тоже. И целый день спокойная сила его доверия поддерживала ее.

Вот почему она не может подвести Эдварда; поэтому, а не только из любви к нему она решила сделать все возможное, чтобы сегодняшний вечер удался. Разумеется, она считает, что он заслужил пост посла, и ей хочется, чтобы он получил то, ради чего так упорно трудился всю жизнь. Конечно, она Любит Эдварда и желает ему счастья. Но главное в том, что когда-то он предложил ей место в своей жизни, она приняла его предложение и ни разу не дала ему повода думать, что обманула оказанное ей доверие.

На полу цветочного магазина мадам Ришар громоздились коробки с красными, желтыми и лиловыми тюльпанами. Над ними стоял на коленях молодой худощавый мужчина в рабочем халате — продавец Жан-Бенуа. Увидев, что он в магазине один, она с трудом подавила желание уйти и вернуться попозже.

— А, мадам Мурхаус! — Жан-Бенуа обернулся на звук открывшейся двери. Поднявшись с полу, он вытер руки о фартук и поправил сползшие на кончик носа очки. — Quel dommage! ^[21] Мадам Ришар только что пошла.

Как и Амели, Жан-Бенуа упорно говорил с нею по-английски, хотя и по иной причине. Ее домоправительница изо всех сил старалась выучить язык, чтобы сохранить место. Жан-Бенуа прилагал все усилия, чтобы не позволить иностранцам корежить французский. Впрочем, Клэр давно поняла, что снисходительные попытки иностранцев объясняться с нею на едва понятном английском, сопровождая свою речь самыми невероятными гримасами, — всего лишь цена, которую ей приходится платить за то, что ее родной язык стал языком международного общения. Люди всего мира давно присвоили английский, и он произвел незаконнорожденное потомство на шести континентах.

— О, уверена, уж вы-то найдете то, что мне нужно, — ответила она. — У нас вечером нежданный гость.

Жан-Бенуа обвел ее вокруг стойки с персидскими лютиками, пышные головки которых напоминали многослойные кружевные юбки бальных платьев — ярко-желтых, розовых, белых и оранжевых, какие в прежние времена надевали девушки для первого выезда в свет. Клэр была как-то на балу в Англии, где на половине девушек были именно такие платья, напоминавшие об иной, полной надежд эпохе, когда девушки стремились быть похожими на конфетные коробки. Она вообразить не могла, чтобы ее сыновья выбрали такую подружку. Все девушки Питера одевались стильно и дорого, но не кричаще. Они носили роскошные вельветовые брюки, сидящие на бедрах значительно ниже, чем когда-то у их матушек, и черные, коричневые или синие шерстяные жакеты, плотно облегающие грудь. У Джейми в Париже не было подружки, и вряд ли он ее найдет в школе для мальчиков Барроу. Девочки, с которыми он дружил в Международной школе, вставляли в брови всякие железяки и прокрашивали яркие цветные пряди в волосах. Во всяком случае, те, на которых он, по ее наблюдениям, засматривался.

— Вот, voilà, мадам, взгляните здесь! — Жан-Бенуа указал на три большие вазы с длинными белыми каллами. За ними стояла четвертая ваза, полная желтых калл. — Эти красиво, очень красиво.

— Нет-нет, Жан-Бенуа, — ответила она. — Они и правда красивые, но я знаю, что мне нужно.

— Нет, не знаете. — Жан-Бенуа в упор смотрел на нее, вытянув руки по швам.

Клэр улыбнулась:

— Вообще-то, мне хотелось собачий шиповник. Есть он у вас?

— Что такое ши-пов-ник?

— Rosier des chiens.

Он пожал плечами:

— Разумеется. Ши-пов-ник. Но это не для красота réception ^[22]. Это для улица.

— Так он у вас есть?

Жан-Бенуа мотнул головой:

— Но лилии так elegant ^[23].

— А собачьи фиалки?

— Фиалки собак?

Клэр утвердительно кивнула:

— Именно.

— Собаки — слабое место мадам? Или мы ожидаем британский министр собакиных дел?

Клэр добродушно рассмеялась и подумала: если в «Бон марше» нет спаржи, придется потратить время на ее поиски. И еще нужно зайти в аптеку и купить Матильде что-нибудь от ревматизма. Перевод в Музей Родена не обязательно относить сегодня: хотя она и обещала Сильви Коэн, возглавлявшей отдел документации, скопировать текст на флешку и лично доставить его и терпеть не могла нарушать слово, вчера вечером она отправила с приема сообщение, что, возможно, сегодня ей не успеть. Сильви поймет. Музей рядом с домом Клэр, а вход в издательский отдел — сразу за музейным садом, они с Сильви почти подружились, и теперь Клэр чувствует себя обязанной самолично отдавать перевод и забирать новый текст, коль скоро они работают так близко друг от друга. Перевод музейных каталогов — занятие увлекательное, однако требования международной дипломатии важнее, и Сильви с самого начала усвоила, что это для Клэр главное.

Кроме детей. Мальчики прежде всего — непременно нужно еще раз позвонить в Барроу.

А после ланча и до парикмахерской — ей все-таки необходимо сегодня уложить волосы — нужно надписать карточки для стола, еще раз просмотреть список гостей и подумать, как их рассадить.

Мелкие необходимые дела.

Она закажет Джейми билет на рейс, вылетающий из Хитроу в пятницу в три тридцать пять дня. Можно сделать это прямо сейчас, пока не забыла, а потом написать в посольство и узнать, не летит ли кто-нибудь этим же рейсом, чтобы Джейми мог с ним доехать до города. Тогда все будет в порядке. В субботу утром они сядут все вместе и обсудят положение дел в Барроу, глядя друг другу в глаза. Они с Эдвардом отругают Джейми как следует перед тем, как отправить назад в Лондон, когда ему разрешат вернуться в школу. Он понесет наказание и впредь будет осмотрительнее. А они попросят школу оказать ему нужную поддержку.

Она нашарила в сумочке мобильник, но передумала. Сначала закончит здесь: ей нужны цветы, которые растут в Ирландии.

— Колокольчики, — терпеливо перечисляла она. — Первоцвет.

— Такой цветок я не знаю. — Жан-Бенуа скрестил руки поверх фартука. Его маленький острый подбородок упрямо выпятился вперед, глаза за стеклами очков совсем потемнели. — Мадам, зачем не сказать, что желаете?