Привет, Джули! - Вэнделин Ван Драанен Страница 9

Я все еще ничего не понимала. Я смотрела по сторонам, гадая, что же они собираются спиливать. Кто-то из ребят, уже собравшихся на автобусной остановке, указал вверх и стал разговаривать с этими мужчинами. И через несколько секунд он уже указывал прямо на меня.

Один из мужчин крикнул:

— Эй! Лучше спускайся. Мы должны спилить это дерево.

Я покрепче схватилась за ветки, потому что внезапно мне показалось, что я вот-вот упаду. Я с трудом выговорила:

— Дерево?

— Да, давай, спускайся.

— Но кто приказал вам его спилить?

— Владелец! — ответил мужчина.

— Но почему?

Даже с такой высоты я увидела, как он нахмурился.

— Потому что он будет строить здесь дом, и это дерево ему мешает. Ну же, девочка, нам нужно работать!

К тому времени почти все ребята уже собрались на остановке. Они ничего мне не сказали, просто смотрели вверх и иногда говорили что-то друг другу. Потом появился Брайс, и я поняла, что сейчас подойдет автобус. Я присмотрелась, и точно, вот он, всего в четырех кварталах.

Я запаниковала. Что же делать? Я не могла уйти и позволить им спилить дерево!

Я закричала:

— Вы не можете спилить его! Не можете!

Один из мужчин покачал головой и ответил:

— Я сейчас позвоню в полицию. Мало того, что ты нарушаешь границы частного владения, так еще и не даешь нам делать свою работу. Либо ты спустишься сама, либо тебя снимут насильно.

Автобус был уже в трех кварталах. За всю жизнь я ни разу не прогуляла школу, пропускала занятия только по болезни, но сейчас поняла, что не сяду в автобус.

— Вам придется заставить меня спуститься! — завопила я.

А потом меня посетила идея. Они не спилят дерево, если мы все будем сидеть на нем. Тогда они послушаются!

— Эй, ребята, — позвала я одноклассников. — Поднимайтесь ко мне! Они не спилят дерево, если вы все влезете сюда! Марсия! Тони! Брайс! Давайте, ребята, не позволяйте им сделать это!

Но они просто стояли и смотрели на меня. Автобусу остался один квартал.

— Ну же, ребята! Вам не надо забираться на самый верх. Хотя бы на нижние ветки. Пожалуйста!

Автобус остановился прямо у грузовиков, и, когда его двери открылись, все мои одноклассники по очереди забрались в него.

После этого у меня все слилось в одно большое пятно. Помню соседей и полицейских с мегафонами. Помню пожарную лестницу, помню, как какой-то мужчина говорил, что это его чертово дерево и мне лучше спуститься подобру-поздорову.

Кто-то привел мою маму, она плакала и умоляла, но я не спустилась. Я не собиралась спускаться.

Потом появился папа. Он вылез из своего пикапа, поговорил с мамой, а потом в кабинке для электриков его подняли прямо ко мне. И тогда все кончилось.

Я расплакалась и попыталась объяснить ему, какая отсюда открывается красота. Но папа не стал смотреть. Он сказал, что ни один вид не стоит безопасности его маленькой девочки.

Я спустилась с ним, и папа отвез меня домой, но я не могла там оставаться. Я не могла выносить звук бензопил даже на расстоянии.

Поэтому папа взял меня с собой на работу, и пока он укладывал стену, я сидела в машине и плакала.

Я, наверное, целых две недели только и делала, что плакала. Нет, я, конечно, ходила в школу и старалась вести себя как обычно, но на автобусе больше не ездила. Вместо этого я стала ездить на велосипеде, выбирая самый длинный путь, чтобы не проезжать по Колльер-стрит. Мимо кучки опилок, что осталась от самого прекрасного в мире платана.

Как-то вечером я сидела в своей комнате, и вдруг вошел папа, пряча что-то под полотенцем. Я поняла, что это картина, он всегда оборачивал их так, когда возил на ярмарку. Папа сел и поставил картину на пол рядом со мной.

— Мне всегда нравилось это твое дерево, — сказал он. — Еще до того, как ты мне о нем рассказала.

— Да ладно, пап. Все нормально. Я переживу.

— Нет, Джулианна, не переживешь.

Я заплакала.

— Это было просто дерево...

— Не надо убеждать себя в этом. Мы с тобой знаем, что это неправда.

— Но папа...

— Не спорь со мной, ладно? — Папа глубоко вдохнул. — Я хочу, чтобы дух этого дерева навсегда остался с тобой. Я хочу, чтобы ты всегда помнила, что чувствовала там наверху. — Он колебался несколько секунд, а потом протянул мне картину. — Я сделал это для тебя.

Я развернула полотенце, и под ним оказалось мое дерево. Мой прекрасный волшебный платан. В ветвях папа нарисовал огонь восхода, и мне показалось, что я чувствую ветер. А в самых верхних ветках дерева сидела вглядывающаяся вдаль девочка, и ее щеки была красными от ветра. От радости. От волшебства.

— Не плачь, Джулианна. Я хочу, чтобы это помогало тебе, а не причиняло боль.

Я вытерла слезы со щек и высморкалась.

— Спасибо, папочка, — я улыбнулась. — Спасибо.

Я повесила картину напротив кровати. Она была первым, что я видела, просыпаясь, и последним — засыпая. И теперь, когда я могу смотреть на нее без слез, я вижу гораздо больше, чем просто дерево.

Мой взгляд на мир начал меняться.