Влюбиться в Париже - Лия Иванова Страница 9

Жизнь всегда кажется приятной, особенно если тебе 17. Что нужно подростку в этом возрасте, а особенно девушке? Она считает и уверенно об этом думает, что уже взрослая, что люди постарше не ее эпохи и естественно ее никогда не поймут. Она думает, что знает об этом мире все и ошибиться не может. Она любит эту жизнь и смотрит на нее словно сквозь розовые стекла и улыбается.

Мишель словно позабыла обо всех своих проблемах и обидах, решила позвонить Сандре и поделиться с ней радостью. Она думала, ели расскажет о Диме и о том, как он ее носит на руках, то та изменит о нем свое мнение.

Через час Сандра уже сидела у Мишель на кухне и радовалась вместе с подругой:

– Да, – сказала Сандра, – возможно ты права, не все они такие уж противные – засмеялась и словно радость ее оборвали, она посмотрела на Мишель глазами полные слез и прошептала – я ведь тоже верила в то, что я найду своего принца, мне хотелась любви и понимания, все взрослые твердят одну и тоже фразу, что мы еще дети и маленькие, что мы, даже предполагать не можем, что такое любовь… Знаешь, Мишель, а ведь эта реальная проблема отцов и детей. Скажи, вот ты можешь довериться своему папе и рассказать о том, как тебе сейчас хорошо?

В ответ проследовала тишина и Сандра продолжила:

– Вот и я об этом. Порой мне кажется, что они никогда не влюблялись в нашем возрасте или еще хуже: они появились на свет когда им уже было за 30! Почему они нас не понимают? Ведь раньше на Руси в 12 лет замуж выдавали! А мы для них сейчас, как отсталые эмбрионы с неразвитыми органами чувств? Я влюбилась, когда была в 9 классе. Это был мой репетитор по – французскому. Он был красавчик!. И так красиво говорил. Я ждала каждую неделю, жила эту неделю ради одной встречи на час с ним, зачеркивала в календаре дни крестиком, все думали, что я в восторге от языка, но никто не видел, что я в восторге от учителя! Однажды вечером, когда в очередной раз он пришел заниматься, я на французском прочитала ему стих о любви, который написала сама, мои глаза тогда горели, ведь дома кроме нас двоих никого не было… Я никогда не забуду его дьявольский взгляд полный похоти и желания, когда он начал меня страстно целовать… Я твердила себе только: «Тебе надо расслабиться!» и пыталась это сделать, но он был так напорист, он не чувствовал моего страха и неуверенности, он шел напролом, как танк, он просто взял меня силой. Это было самое ужасное, что я могла ощутить, боль, страх, слезы, а он: «Разве ты не этого хотела, сучка?»… – Сандра замолчала, достала сигарету из сумки и закурила…

– Сандра, но ты никогда об этом не рассказывала! Ты всегда представлялась другой!

– Знаю, я смотрелась как похотливая особь, желающая скорее избавиться от последних следов невинности. Да, моя маска скрывающая истинное лицо. Мне же надо жить как-то дальше, не прыгать же с моста.

– А ты родителям рассказала?

– Нет, конечно! Зачем? Я тогда испугалась. Он потом отказался заниматься со мной уроками, мотивируя отъездом в Париж. И так все съехало на нет. Я больше всего на свете мечтала встретить его и посмотреть в его глаза после всего, что он со мной сделал… больше всего на свете хотела отомстить… Мишель, не позволяй никогда себя обижать, не делай моих ошибок, чтоб потом не жалеть, не будь такой открытой и наивной.

– Ты сама видишь, что Дима не такой! Он другой!

– Не забывай, что есть также и волки, только в овечьих шкурах.

Мишель стало жаль Сандру, что на одно мгновение почувствовала себя виноватой перед ней. Минуту молчания прервала хлопнувшая в коридоре дверь. Это был отец Мишель.

– Дочка, вот я и дома! Смотри, какую я тебе вкусную клубнику на рынке купил!

Вечер прошел тихо без всяких неурядиц. Мишель смотрела с папой передачу «ЧТО? ГДЕ? КОГДА?» и думала о Диме.