Низина - Джумпа Лахири Страница 9

Он ненавидел свой вечный страх, свою вечную боязнь всего — что он перестанет существовать или что они с Удаяном перестанут быть братьями, если Субхаш пойдет Удаяну наперекор.

Закончив учебу в колледже, братья, как и многие их сверстники, оказались невостребованными. Они начали подрабатывать репетиторством, чтобы приносить хоть какие-то деньги в дом. Удаян нашел себе место учителя в школе недалеко от Толлиганга. Эта незатейливая работа ему, похоже, нравилась, карьера его не интересовала.

А Субхаш решил подать заявку на дальнейшее обучение в Соединенных Штатах. Иммиграционные законы к тому времени изменились, и прием студентов из Индии в Америке существенно упростился. В колледже он изучал химию и окружающую среду, а также влияние нефтяных и азотистых загрязнений на океаны, реки и озера.

Перед тем как сообщить о своих намерениях родителям, он решил посоветоваться с Удаяном, надеялся на понимание брата. Он даже предложил Удаяну тоже поехать за границу, где гораздо легче было найти работу, где сама жизнь для них обоих могла бы сложиться лучше.

Он перечислил несколько прославленных университетов, взрастивших множество одаренных ученых. Среди них он упомянул Массачусетский технологический институт в Принстоне, где работал Эйнштейн.

Но этот список не впечатлил Удаяна.

— Как ты можешь уехать сейчас, отвернуться от происходящего здесь? И надо же! Из всех мест ты выбрал Америку!

— Но там короткая программа обучения — всего несколько лет.

Удаян покачал головой:

— Если ты уедешь, то уже не вернешься.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я знаю тебя. Ты всегда думаешь только о себе.

Субхаш растерянно смотрел на брата — полулежа на кровати, с сигаретой во рту, тот листал газеты.

— А то, что ты делаешь, не эгоистично?

Не отрываясь от газеты, Удаян перевернул страницу и ответил:

— Не думаю, что хотеть изменить мир к лучшему — это эгоистичное желание. Нет.

— Но это же не детские игры. А если в дом нагрянет полиция? Если тебя арестуют? Что подумают мама и папа?

— Жизнь — это нечто большее, чем то, что думают мама с папой.

— Да что с тобой, Удаян? Как ты можешь так говорить? Ведь родители тебя вырастили. Они и сейчас еще кормят и одевают тебя. Ты обязан им всем. Без них ты был бы никто.

Удаян вскочил с кровати и вышел из комнаты, но очень скоро вернулся. Он угрюмо смотрел в пол — ему удалось погасить быстро возгорающийся гнев.

— Ты — моя вторая половина, Субхаш. Это без тебя я — никто. Не уезжай!

Впервые в жизни он произнес вслух такую вещь. Произнес с любовью и нежностью.

Но Субхаш воспринял это как приказ — как один из многих приказов Удаяна, перед которыми он всю жизнь пасовал. Как очередной призыв снова следовать за Удаяном.

Но уехал вскоре сам Удаян. Уехал из города, но куда и зачем, не объяснил. Школа, в которой работал, была тогда закрыта. Утром в день своего отъезда он сообщил Субхашу и родителям, что эта поездка была запланирована.

Он уезжал как будто на один день, всего лишь с одной матерчатой сумкой через плечо и с деньгами только на обратный билет.

— Ты с друзьями едешь? Это у вас что-то вроде туристической поездки? — поинтересовался отец.

— Да. Хочется развеяться.

— А почему так внезапно?

— Ну а почему бы и нет? Что в этом такого?

Он поклонился в ноги родителям, попросил их не беспокоиться и обещал вернуться.

За время отсутствия от Удаяна не приходило никаких вестей — ни письма, ни звонка, никакой другой возможности узнать, жив он или нет. Субхаш и родители не затрагивали эту тему, но никто из них не верил, что Удаян где-то разглядывает достопримечательности. Они не поверили с самого начала, но и никто из них не попытался остановить его.

Он вернулся только через месяц, сильно похудевший, с бородой и усами. Пальцы у него дрожали теперь еще сильнее — чашка иной раз стучала о блюдце у него в руках. Эта дрожь была заметна, когда он застегивал пуговицы на рубашке или держал шариковую ручку. По утрам на его постели виднелись вмятины от тела, а простыни были мокры от пота. Однажды утром он проснулся с бешеным сердцебиением и испариной на лбу, ему позвали врача и сделали анализ крови.

Родные думали, что он подцепил за городом какую-то болезнь — малярию или менингит, но врач обнаружил у него просто увеличение щитовидной железы — недуг, вполне поддающийся медикаментозному лечению. Врач объяснил: лекарство может подействовать не сразу и принимать его нужно постоянно. И еще он сказал, что это заболевание может сопровождаться у больного повышенной раздражительностью и резкими переменами в настроении.

Удаян поправился и жил теперь все время дома, никуда не отлучался, но душа его словно осталась где-то там. То, что он узнал, или увидел, или сделал во время той поездки, он хранил про себя и не рассказывал об этом никому.

Он больше не отговаривал Субхаша от поездки в Америку. Слушая по вечерам радио или листая газеты, он не выказывал никаких эмоций. Что-то завладело его мыслями и душой — это уже не имело отношения к Субхашу, к родителям и к их дому.

В 1969 году в день рождения Ленина, 22 апреля, в Калькутте была образована третья коммунистическая партия. Ее члены называли себя «наксалитами» в честь событий в Наксалбари. Чару Маджумдар был провозглашен ее генеральным секретарем, Кану Санъял выбран председателем.

В день Первого мая массовая процессия заполонила улицы. Десять тысяч человек двигались к центру города. Они собрались на площади, возле увенчанной куполом белой колонны Шахида Минара.

Только что освободившийся из тюрьмы Кану Санъял взошел на трибуну и обратился с речью к возбужденной толпе:

— С величайшей гордостью и безграничной радостью я хочу объявить вам, собравшимся на этой площади, что с сегодняшнего дня у нас есть новая, истинно коммунистическая партия! Коммунистическая марксистско-ленинская партия Индии — КМЛПИ.

Санъял не выразил благодарности политикам, добившихся его освобождения из тюрьмы. Его освобождение явилось требованием времени, Наксалбари всколыхнул всю Индию, сказал он.

В стране и за ее пределами назрела революционная ситуация. Волна революционных настроений захлестнула весь мир. Великий кормчий Мао Цзэдун стоит у руля.

И в стране, и за ее пределами реакционные силы стали ослабевать и уступать нашему напору. Внешне они кажутся сильными, но на самом деле это всего лишь колоссы на глиняных ногах да просто бумажные тигры.

Главной задачей новой партии должна стать организация крестьянства. Крестьяне должны подняться на бой, и их тактикой должна быть партизанская война, а их врагом — государство.

— Мы создали новую форму коммунизма, — заявил Санъял. — Штабы нашей борьбы будут находиться в деревнях. К 2000 году, то есть всего через тридцать один год, люди всего мира освободятся от любых форм эксплуатации и станут праздновать победу марксизма-ленинизма и идей Мао.