Правила одиночества - Самид Агаев Страница 9

Лейтенант язвительно сказал:

— Тебя послушать, так азербайджанцы всю Москву кормят, без вас она бы пропала.

— Они кормят тех, с кем взаимодействуют, и в первую очередь — московскую милицию.

— А как они себя на рынке ведут нагло, хамят, к женщинам пристают! — не унимался лейтенант.

Это уже вопрос культуры. Знаете такой анекдот? Президент Алиев вызывает к себе министра культуры и спрашивает: «Джанаб [4]министр, вот российские товарищи интересуются, почему у нас в Азербайджане говорят, зелень-мелень, салат-малат»? А министр отвечает: «Что сделаешь, джанаб президент, дикие люди, да, культур-мультур нету».

— А действительно, почему так говорят? Закон парности. Иран-Туран. Отголосок то ли арабской, то ли персидской литературы. Ну а если серьезно — на рынке торгуют не лучшие представители нашего племени. В основном — сельский житель, не отягощенный интеллектом, образованием. Что касается женщин, к ним все пристают, даже менты, но по-разному. Торговцу с рынка кажется, что он ведет себя естественно, что именно так надо клеить девочек.

— Но дома он же себя так не ведет, — запальчиво сказал лейтенант.

— Не ведет, — согласился Караев, — потому что дома за такие вещи убить могут. Другая ментальность. К примеру, если твоя сестра будет встречаться с парнем, а потом парень ее бросит, начнет встречаться с другой, ты его убьешь? Нет? А в нашем городе за это убить могут, поэтому и не пристают к женщинам, явно, во всяком случае. У вас девушка может одна пойти на пляж, взять книжку, позагорать, а у нас не может.

— Почему?

— Во-первых, решат, что она — девушка легкого поведения, во-вторых, могут изнасиловать, если рядом людей не окажется.

— Изнасиловать везде могут, — философски заметил капитан, — в тюрьме, например.

— Могут, спорить не буду, но у нас вероятности больше. Я, когда был пацаном, в смысле маленьким пацаном, лет семи или восьми, пошел на море с теткой одной. То есть для меня она была тетка, а так ей было не больше тридцати. Красивая русская женщина. Она гостила у моих соседей. А сопровождал я ее на море каждый день, чтобы к ней не приставали. Так вот, один раз даже мое присутствие не помогло. К нам подвалила компания взрослых парней. Стали хватать ее, сорвали с нее бюстгальтер. Я кидался на них как щенок, кусал, плевался, но что я мог сделать против них… Меня просто взяли и швырнули в море. Трагедии, к счастью, не произошло, я стал вопить как резаный, ко мне присоединилась женщина, в смысле тоже стала кричать. Неподалеку находился пост пограничной охраны, вышка, огромная прожекторная установка, по ночам шарящая своим лучом по морю. Кто-то из обслуживающего персонала обматерил их по матюгальнику, простите за тавтологию. Не надо быть приверженцем Фрейда, чтобы понять, какой след это оставило в моем сознании. Так что, уважаемый, все зависит не от национальности, а от уровня культуры. Я довольно смутно все это помню, но надеюсь, что эта женщина, ее звали Елена, не возненавидела азербайджанцев, ведь если бы ее попытался изнасиловать русский, она б не стала ненавидеть всех русских.

— Эти интеллигентские рассуждения, конечно, понять можно, — зло сказал лейтенант, — а кроме понимания того, что ваши ребята малокультурные, что ты предлагаешь делать? Одного понимания мало. Если пристает, что делать? Понимать, входить, так сказать, в положение?

— Что делать? По морде бить, что еще можно делать, — развел руками Ислам. — Кто бы спрашивал! Ты кто? Приват-доцент? Ты же милиция, это твоя работа — общественный порядок. Но ты сделать ничего не можешь, потому что деньги с него берешь. А если бы не брал, то он бы тебя боялся и к девушкам не приставал.

— Я взяток на рынке не беру, это вообще не моя территория, — вскипел лейтенант.

— Я не конкретно тебя имею в виду, я говорю о ситуации.

— Прекратить прения! — рявкнул капитан. — Ну что вы, в самом деле, за столом сидим, водку пьем, кончайте базар! Давай, лейтенант, наливай, и меняем тему.

Но Караев встал:

— Пойду я, спасибо за компанию и за справку.

Вместе с ним поднялся и капитан, схватил его за руку и стал трясти.

— Ты заходи если что, — напутствовал он, — если еще кому регистрация понадобится, таксу знаешь.

Караев посмотрел на стол.

— Не-не, — сказал капитан, — мы в день по двадцать справок выдаем, сопьемся к чертовой матери. Сухими, пятьсот рублей с носа, приводи своих архаровцев, наверняка безбилетные есть.

— Не премину, — сказал Караев и ушел.