Поколение 700 - Виктор Брагин Страница 9

Дальше – еще интереснее: оказывается, денежные потери составляют лишь три процента в общей статистике причин самоубийств, а пресыщенность жизнью – одна целая и четыре десятых процента. Если брать эти цифры в натуральных показателях (людях), то разница между ними не так уж существенна. Иными словами, наличие огромного количества денег и полное отсутствие таковых одинаково вредны для здоровья. Как говорится, «Минздрав предупреждает». По сути, в очереди за двумя Топ-лузерами, прыгающими из окна, должен стоять один зажравшийся миллионер в костюме «Хуго Босс», нервно поглядывающий на свой «ролекс» и поторапливающий впередистоящих лузеров.

Редко когда самоубийства бывают вызваны физической невозможностью жить дальше, скорее, имеет место некая патовая ситуация, когда человека никто не убивает, но и продолжать жить дальше он не в состоянии. То есть потенциальный самоубийца заключен в порочный круг невыносимых для него условий (или отсутствия условий), разорвать который он не в силах. Речь идет о несвободе личности перед диктатом обстоятельств.

А откуда взяться свободам, если человек несвободен от рождения? Он появляется на свет без своего на то согласия и зачастую не в той семье, в которой хотел бы; после чего начинаются мытарства. Начинается возня… Человеку не дано выбирать свои рождение и последующее существование, но он свободно может выбрать свою смерть, если у него хватит для этого силы духа.

Конечно, каждый индивидуум относительно свободен в выборе профессии в рамках законодательства. Но чем отличается работа менеджера в банке от работы того же менеджера в компании, торгующей затычками для ванны или лопатами? Абсолютно ничем: модели поведения этих людей давно предопределены и не так уж многообразны. Однако тяга к свободе у человека заложена на уровне инстинктов и присутствует даже у самого послушного винтика. Время от времени она дает о себе знать, заставляя мучиться в поисках иного пути, которого уже нету в списке свобод демократического мира. Результатом таких поисков вполне может стать осознание того факта, что единственный действительно свободный выбор – это добровольная смерть. За нее не надо платить налоги и отчитываться, а после смерти можно не волноваться о процентах по кредитным платежам. Совершить суицид любому гражданину (и негражданину) дозволено в любое время, любым понравившимся ему способом, совершенно не беспокоясь о возможных последствиях. А чтобы не было скучно, можно прихватить с собой коллег или начальство, сделав им, таким образом, приятный сюрприз.

С другой стороны, никто вас, конечно же, не заставляет расставаться с жизнью, – решение вопроса отводится на частное усмотрение каждого индивидуума в отдельности. Ведь находиться в патовой ситуации, упомянутой выше, можно сколь угодно долго, и нет такого определенного момента, того толчка, который обязательно приводит к самоубийству. Каждый человек определяет сам, когда ему подвести финальную черту и сказать: «Хватит!». Решение об уходе из жизни принимается в одиночку. Это, так сказать, интимное решение…

Топ-лузер, когда ему бывало плохо (а плохо ему бывало частенько), любил поговорить о самоубийстве и о его возможных способах. Находясь в глубочайшей депрессии после продолжительных запоев, подсчитывая финансовые убытки и выворачивая пустые карманы, он охотно рассуждал на эту тему. Иногда, чисто по-дружески, просил его убить или доставал вопросами о том, какие способы убить самого себя наиболее эффективны и безболезненны. Пустопорожняя болтовня Топ-лузера, обильно украшенная высокопарными выражениями, типа: «намыленная веревочка», «пуля в лоб» и прочими, порой звучала довольно забавно.

Вот и в тот вечер, прибыв в гости к Топ-лузеру на съемную квартиру, я выслушивал подобные откровения. Происходило это года за два до самоубийственного ужина на двадцать шестом этаже гостиницы Radisson Hotel.

– Что, что, что мне делать, а? – Топ-лузер в отчаянии мечется по своей маленькой кухне.

Я пожимаю плечами. А действительно, что тут поделаешь? Ситуация довольно стандартная: Топ-лузер пропил очередную зарплату и отпускные деньги; одолженные вслед этому девять сотен постигла та же участь. Впрочем, на этот раз, положение усугубляется тем, что Топ-лузер потратил все деньги с карточки компании. Ему, как представителю очень хорошей немецкой фирмы, была выдана рабочая кредитная карта для репрезентационных расходов и мелких нужд офиса с кредитным лимитом две с половиной тысячи евро. Теперь эта карта пуста, и объяснить исчезновение денег производственными нуждами будет достаточно сложно. Когда, по истечении отчетного периода немцы получат стейтмент [8]по этой карте, они обнаружат там довольно странные операции, например, снятие наличных непосредственно в казино, время операций: час ночи, два тридцать ночи и четыре десять утра. Слово «казино» на всех языках мира пишется одинаково, поэтому двух мнений о том, куда ушли корпоративные деньги, быть не может. Кроме того, Топ-лузер, перемещаясь всю ночь на такси, из-за отсутствия наличных, щедро заправлял машины «с шашечками» бензином с другой рабочей карты, находящейся в его распоряжении, – кредитной карты заправок Statoil. Причем, рабочая машина Топ-лузера потребляет исключительно дизель, а он, согласно карте, залил несколько полных баков бензина, что тоже будет трудно объяснить производственными расходами всё той же, очень хорошей немецкой компании. Ну а покупка на заправках Statoil таких мелочей, как минеральная вода, сигареты, сэндвичи, печенье, шоколад и прочее, после всего остального, вообще не должно вызвать никаких нареканий у и без того удивлённых немцев.

Отчет Топ-лузера о проведенной ночи сопровождается моими смехом и едкими комментариями. Он не обижается, наоборот, даже пытается бравировать своей лихостью.

– Представляешь? Лень было даже дойти до банкомата. Прямо в казино снимал деньги. – В доказательство он демонстрирует мне чеки из казиношой кассы. – Ну к какому отчету мне их подшить?

На чеки я даже не смотрю, ибо не поверить Топ-лузеру невозможно, – кто еще до такого додумается? Его же распирает искреннее… нет, не раскаяние – искреннее возмущение. Чем? Трудно сформулировать… Ну тем, что деньги нельзя пропивать бесконечно. Это несправедливо, что деньги имеют обыкновение заканчиваться, – и я с ним полностью согласен.

– Что я скажу немцам? А? – снова и снова вопрошает меня Топ-лузер. – Я не могу лишиться этой работы, понимаешь? Тогда всему пиздец, полный, окончательный и бесповоротный.

Я хочу ответить ему серьезно, но едва сдерживаю смех:

– Если бы ты снимал деньги в каком-нибудь нейтральном банкомате, теоретически, можно было бы попробовать объяснить это внезапными проблемами со здоровьем родственников. Ну, типа, нужна срочная операция или что-нибудь в таком духе…

Топ-лузер разводит руками: «Если бы…»

Я пытаюсь родить другую версию:

– Ну-у еще можно было бы сказать, что у тебя кредитную карту украли. Но ведь в казино везде камеры и этот вариант не прокатит.