Оранжерея - Андрей Бабиков Страница 9

В VI веке днепровские степи захватил другой кочевой народ — обры (авары), чье происхожде­ние туманно, а судьба схожа с судьбой гуннов, бесследно исчезнувших в бескрайних степях. Им на смену в VIII веке с Каспия пришли хазары, два столетия спустя разгромленные киевским князем варяжского происхождения Святославом Игоре­вичем. Багдадский путешественник X века Ибн-Хаукаль, оставивший после себя „Книгу путей и государств", скорбя и вздыхая, так описал разо­рение столицы хазар: „И ал-Хазар — сторона, и есть в ней град, называемый Самандар... и бы­ли в нем прекрасные сады... и вот пришли туда русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма".

В то же время на берега Днепра переселялись из Заволжья племена диких печенегов, коих кон­стантинопольский историк Лев Диакон с отвра­щением называл „пожирателями вшей". С ними связано еще одно упомянутое в летописях собы­тие, случившееся поблизости от наших островов. Весной 972 года, возвращаясь из византийского похода, князь Святослав не внял предостереже­нию старого воеводы Свенельда, советовавшего обойти днепровские пороги посуху, и попал в засаду печенегов, в схватке с которыми погиб. Согласно легенде, печенеги ночью перевезли его, изрубленного, но еще живого, на главный ост­ров Каскада и только на другой день отсекли ему голову, чтобы сделать из его черепа заздрав­ный кубок.

В середине XI века — этот галоп через века быстро приближает нас к кульминации — на эти земли пришли половцы, против которых объ­единились русские князья, сойдясь на Хортичем острове — всего в десяти милях ниже островов Каскада. А там настало время монголов. В 1223 го­ду русские дружины вновь сошлись на Хортичем, на этот раз, по иронии Клио, вместе со своими бывшими врагами — половцами, и двинулись на татаро-монгольские войска, и 31 мая были раз­биты на реке Калке. С той поры земли вблизи Каскада долгие годы пустовали — точнее, почти двести лет. Из-за частых набегов татар землепаш­цы и бродники не селились в этих местах.

Так случилось, хвала Богу, что далматские странники появились на островах в то время, когда Золотая Орда распадалась на отдельные ханства: Сибирское, Казанское, Ногайское, Крымское и про­чие. Ханы были слишком заняты распрями и меж­доусобицами, чтобы обращать внимание на горст­ку колонистов, укрепляющих отдаленные мшистые скалы на Днепре, и у наших странников было це­лых сорок лет покоя, позволившие им закрепиться на островах Каскада.

В 1461 году, уже после смерти Нечета-Далма­тинца, крымский хан Хаджи I Герай и запредельский правитель Драган Святоша заключили в Кырк-Ере военный союз, обеспечивший остро­витянам независимость. В 1475 году запредельский флот под командованием Стефана Петро­вича выступил на стороне паши Гедика Ахмеда и совместно с ним разгромил генуэзские колонии в Крыму. Безымянный русский летописец говорит о ста кораблях всякого добра — оружия, утва­ри, мрамора, припасов и скотины, „опричь того две ладьи золота", вывезенных далматцами из Каффы. Союз с крымскими татарами уберег запредельцев от разорения, когда в 1557 году татаро-турецкое войско разрушило крепость князя Вишневецкого на Малой Хортице.

Запредельцам, число коих в те времена уже превысило сто тысяч человек, приходилось быть тонкими дипломатами. Дочь Зорана I Грузного (вес его был таков, что ни одна лошадь не могла его вынести, и он, как греческий бог, стоя в зо­лоченой колеснице, правил квадригой белых ко­был) была выдана за герцога Йоркского, а сын Марка III Нежного обвенчался с прусской прин­цессой Анной-Луизой. В царствие Петра Велико­го на островах Каскада гардемарины обучались морскому делу, при Григории Потемкине остро­витяне вместе с русскими и пришлыми голланд­цами строили ретраншементы и верфи на юге империи. В 1789 году правитель Запредельска Марк ЕХ Отчаянный (delirium tremens [16]) позволил преследуемым на родине немцам-меннонитам из Данцига основать на одном из островов Кас­када собственную колонию, получившую назва­ние Розенталь, „а также освободить по убеждени­ям их от воинской службы и разрешить им дер­жать харчевни и постоялые дворы и варить пиво и мед как для собственных нужд, так и для про­дажи"».

Затем шли страницы с рассказом о диплома­тических распрях при европейских дворах того времени и причудах русских царей, которые Марк обыкновенно пропускал, после чего дед вновь об­ращался к истории речного архипелага.

6

«Цепь из шести островов, называемых Ниж­ним, или Малым, Каскадом (поскольку был еще давно ушедший под воду Большой Каскад, в сорока милях вверх по течению Днепра), с его каменис­тыми полынными пригорками и древнейшими в Европе гранитными фьордами, покрытыми крас­ными лишайниками и седоватым налетом соли, начала обозначаться на картах (досужими италь­янскими купцами и любознательными шпиона­ми Ливонии, переодетыми странствующими мо­нахами) только с конца XVI века. Полноводная и величественно-спокойная река, на всем своем про­тяжении идеальная для судоходства, в этих мес­тах едва проходима — русло ее не только раздва­ивается, но и троится. Песчаные отмели, ряды по­рогов, бурное течение и водовороты, а главное, „рубежи", или scopulus [17](высокие, часто меняю­щие свое положение бары на подходе к остро­вам), вынуждают обносить корабли посуху, во­лочь по песку и камням сотни саженей. Один рус­ский полководец XVIII столетия в своих желчных записках назвал эти места „катарской катарактой", имея в виду, конечно, латинское значение слова cataracta — каскад. Такой труднодоступностью объясняется то, что островов Каскада нет ни на картах Бернарда Ваповского (Краков, 1528), ни в знаменитой „Isolario [18]" великого Бенедетто Бордо-не (Венеция, 1528), изобразившего и описавшего многие известные острова мира, ни у Гастальди (Венеция, 1546), ни на карте англичанина Дженкинсона, проехавшего из Москвы в Бухару в 1558 году и выпустившего карту Московии и других местностей (Лондон, 1562), дошедшую до нас по копиям в атласах Ортелия и де Йоде. Пред­ставляется вероятным, что острова Каскада были обозначены, хотя бы схематично, в утраченных картах голландского купца Исаака Масса, посе­тившего Запредельск в 1601 году, а также у амс­тердамского картографа Хесселя Герритса, в ру­ки которого попала подлинная рукописная кар­та России работы царевича Федора Годунова. Позднее острова Каскада были отмечены на об­щей карте Московского государства, известной как „Большой чертеж", на которой впервые по­дробно изображались „окраинные земли". Она была изготовлена в единственном экземпляре и к 1627 году совершенно истрепалась.

За четверть века до того запредельский госу­дарь Зоран II Разумный отдал приказ составить собственную карту близлежащих территорий, от Крыма до Оки, и приложить к ней подробный итинерарий с указанием дорог, источников, по­стоялых дворов, причалов и достопамятных мест „для купцов, паломников и прочих странствую­щих иноземцев, посещающих наш край". Этот труд в 1620 году, спустя двести лет после исхода об­щины из Далмации, уже при Марке IV Мрачном (cholera morbus) блестяще выполнил Лука Петро­вич, гравер и печатник, живший на острове Уте­ха (дом не сохранился).