Лысая гора - Сергей Головачев Страница 9

O`Димон тем временем не находит себе места.

– Сколько можно трындеть? – гневно восклицает он.

– Не злись, – предупреждает его Димон-А. – Гнев – это же смертный грех. Так что, два – один.

O`Димон недовольно вздыхает.

– Ты же сказал, что это добродетель.

Наконец, Навка прощается с девушками и направляется к парням. У неё миловидное лицо, из-под красного сарафана выглядывают очаровательные коленки, а из выреза вышиванки выглядывает, вздымаясь при ходьбе, начало её обворожительной полной груди.

Димон-А не сводит с неё глаз. Но женщина в красном сарафане явно чем-то встревожена. Она смотрит на него и как будто не видит.

– Извините, вы тут девочку в белом платье не видели?

– Нет, – коротко отвечает О`Димон, опередив товарища.

– И куда она делась? – всплёскивает она руками.

– А где она потерялась? – участливо спрашивает Димон-А.

– Да вон там мы с ней наверху сидели – показывает Навка на гору, – возле той цветущей бузины. А потом оказалось, что за кустом этим прятались иные.

– Как это, иные? – не понимает О’Димон.

– Ну, такие: один – с крыльями за спиной, а другой – со змеиной головой.

Димоны недоумённо переглядываются между собой.

– Я прогнала их этой веткой, – продолжает Навка, а когда вернулась, Зои нигде уже не было.

– Не черта себе! – качает головой Димон-А.

– Так, значит, вы не видели её?

– Нет, девочка здесь не пробегала, – мотает головой О’Димон.

– А иные? – не отстаёт Навка.

– И эти тоже, – кивает Димон-А.

Навка замолкает и с подозрением смотрит ему в глаза.

– К сожалению, вы уже попались в их ловушку.

– В какую ещё ловушку? – недоумевает О’Димон. – Женщина, вы о чём?

– Я о тех двух маленьких, лишённых колючек мексиканских кактусах, которые, если пожевать, мало не покажется.

Слова длинноволосой женщины в красном сарафане приводят Димонов в такое замешательство, что те застывают на месте, словно поражённые молнией.

– Они и, правда, дадут вам возможность увидеть то, чего не видят другие, – добавляет Навка. – Но это последнее, что вы увидите.

О’Димон мгновенно бледнеет и начисто теряет дар речи. Вытаращив глаза от изумления и приоткрыв рот, он силится что-то сказать и не может. Димона-А, напротив, тут же бросает в жар. Уши его пунцовеют и горят огнём, как будто его только что застали на месте преступления или уличили в том, что он так тщательно скрывал.

Но, делая вид, что он тут совершенно ни при чём, Димон-А приходит другу на помощь.

– Нет… никого мы здесь не встречали, – мотает он головой.

– Ясно.

Женщина в красном сарафане оставляет их и идёт дальше в гору по асфальтовой дороге.

Хлопая глазами, О’Димон смотрит на удаляющуюся фигуру. К нему неожиданно возвращается дар речи.

– Как это она догадалась?

– А бес его знает, – пожимает плечами Димон-А, глядя в спину уходящей женщины.

Больше не таясь, он разжимает кулак и вновь показывает приятелю два засушенных кактуса на ладони.

– Ну что, сейчас заточим или потом?

– А там, возле вышек, менты, случайно, не стоят? – спрашивает О’Димон.

– Обычно не стоят, но сегодня особый день. Сегодня вполне могут стоять.

– Тогда давай сейчас, пока нас не обшманали.

О’Димон протягивает руку за одним из кактусов.

Ушедшая недалеко вперёд женщина в красном сарафане неожиданно останавливается и поворачивается к ним.

– Даже и не думайте! – кричит она издали.

– А мы и не думаем, – стебётся О’Димон.

– В таком случае очень скоро вы увидите её.

– Кого? – любопытствует Димон-А.

– Свою нежить.

– Какую ещё нежить?

Навка усмехается.

– Вы будете очень удивлены, увидев её.

– Где же она? – деланно удивляется О’Димон. – Почему я её не вижу?

– Потому что она сидит в тебе.

– Во мне? – недоумённо перепрашивает О’Димон.

– Эта тварь уже давно сидит в тебе. Впрочем, и в твоём друге тоже.

– Да что вы говорите! – усмехается Димон-А.

– Более того, очень скоро вы увидите ещё и змею.

– Какую ещё змею?

– Такую, – отвечает Навка и, соединив пальцы рук, показывает им замкнутый круг.

– Уробороса? – спрашивает О’Димон.

– Нет, Амфисбену.

– Чёрт подери, сколько же всего интересного мы сейчас увидим! – загорается Димон-А.

Поняв, что переубедить парней ей не удастся, Навка вздыхает и идёт дальше вверх по дороге.

– Ну, погнали! – Димон-А смело, не таясь, отправляет свой кактус в рот. Второй кактус исчезает во рту О’Димона. Оба молча и усиленно начинают жевать.

– Фу, какая гадость, – морщится Димон-А.

– А по мне так вроде ничего, – не соглашается с ним О’Димон.

– А может, у неё просто крыша поехала? – предполагает Димон-А, – паранойя там или какой-нибудь синдром?

– Я бы не сказал. В чём-то она права. В тот раз я, действительно, чувствовал в себе змею.

– Какую ещё змею?

– Ту самую, которая, свернувшись спиралью, спит в крестцовой кости у каждого человека, – со знанием дела отвечает О’Димон.

– Кундалини, что ли?

– Ага.

– Да ладно, как ты мог её почувствовать?

– Обыкновенно. Когда она выходила из меня.

– Выходила? Из тебя? Откуда же она выходила? Из задницы?

– Из родничка. Из того места на темечке, которое зарастает у младенцев в первый год жизни.

Сверху до них вновь доносятся призывные, душераздирающие крики Навки:

– Зоя! Зоя! Где ты?