Последнее прощай - Фиона Лукас Страница 9

Взгляд Габи немного смягчился.

— Ну вот, и опять ты все драматизируешь.

Анна немного помолчала, задумавшись. Осталась только одна вещь, которую она еще не сказала:

— Мне так жаль. Ты можешь меня простить?

Габи вздохнула:

— Может быть. Но нам нужно что-то менять.

Поджав под себя одну ногу, она потянулась к упаковке «Тоблерона»:

— Тебе нужно что-то менять.

— Я в порядке, — ответила Анна не задумываясь.

— Нет. Это не так. Ты почти все время бродишь как зомби, а когда выходишь на связь с окружающим миром — с другими людьми, — слетаешь с катушек! — она укоризненно покачала головой. — Это ненормально, Анна.

Анна хотела было возразить, но события прошлой ночи это доказывали.

— Не знаю, что на меня нашло.

Габи снова вздохнула. Анна вдруг осознала, что последнее время в разговорах с ней вздохи Габи звучат особенно часто. Она и не подозревала, что превратилась в ту самую подругу со сложностями, но, по всей видимости, так оно и было. Возможно, она не замечала этого, потому что, по красноречивому замечанию Габи, превратилась в зомби.

Сказать по правде, именно это она и чувствовала: будто какая-то ее часть умерла вместе со Спенсером, и с тех пор она лишь вяло влачила свое существование — словно сомнамбула.

— Я понимаю, что бывают дни удачные, а бывают не очень, — мягко сказала Габи, — и что тебе нелегко в Рождество и в Новый год, но…

— Я знаю, — оборвала Анна. Это все, что она могла сказать. Прошлая ночь, словно зеркало, наглядно продемонстрировала, во что она превратилась, и увиденное ее не обрадовало.

Габи зашевелилась и чуть приосанилась:

— Итак… что ты собираешься делать?

— Я не знаю, — неторопливо ответила Анна. И это была абсолютная правда. Она перепробовала все. Задушевные беседы? Сделано. Книги по самоисцелению и группы психологической поддержки? Сделано. Ничего не помогало. — К сожалению.

Габи ничего не ответила, она просто улыбнулась.

— Что? — насторожилась Анна, ожидая ответ с легкой опаской.

— Как насчет сальсы?

— Ты серьезно? — скривилась она, надеясь, что Габи просто прикалывается. Но пара полных решимости глаз и не предвещавшая ничего доброго ухмылка говорили об обратном.

— Серьезно. Если ты пойдешь на сальсу, мы больше никогда не будем вспоминать эту новогоднюю ночь.

Анна колебалась. Скрестив руки, Габи продолжала сидеть и сверлить ее выжидающим взглядом. Анна сглотнула.

— Будет весело, — добавила Габи, на этот раз без улыбки.

— Ты правда считаешь, что мне нужно…

— Да, считаю, — голос Габи был строг, но ее выдавали глаза.

За решительным взглядом Анна различила робкую мольбу. Габи беспокоилась о ней. По-настоящему. Вот почему она так уцепилась за эту идею как за спасательный круг. Дело было вовсе не в танцах. Ее подруге просто отчаянно хотелось надеяться, что Анна еще сможет быть счастливой.

— Ладно, — кивнула она.

Ради Габи она была готова на все. Даже на сальсу.

С радостным визгом Габи спрыгнула с кресла, подбежала к Анне и накинулась на нее с объятиями.

— Я спрошу Джереми, вдруг…

Анна чуть отстранила Габи, чтобы видеть ее лицо.

— Погоди! О Джереми речь не шла!

Габи склонила голову набок и раздраженно взглянула на Анну:

— Но Джереми такой хороший — и такой горячий!

— Вот ты и пойдешь с ним на уроки сальсы!

— Тебя никто не просит выходить за него замуж. Это просто танцы. Воспринимай его как… Как же там? Страховочные колесики у велосипеда! Их можно снять, если уже освоился и готов кататься по-взрослому.

Анна сложила руки на груди:

— Я согласилась на сальсу, но не на Джереми. Если хочешь, чтобы я вообще пошла на эту сальсу, моим партнером должна быть ты.

— Правда? — Габи протянула к Анне свою руку и поманила ее пальчиком. — Покажи-ка, на что ты способна!

Анна нехотя поднялась с дивана и подошла к подруге. Габи не собиралась ее отпускать, пока они не попробовали несколько па того, что казалось им сальсой, но все окончательно пошло наперекосяк, когда Габи, попытавшись сделать выпад с поддержкой, не удержала равновесие. Хихикая, обе рухнули на пол.

— Так приятно слышать твой смех, — заметила Габи.

— Я знаю, — вздохнула Анна.

На четвереньках обе добрались до дивана.

— Я схожу за бокалами, — Габи кивнула на бутылку вина. — Хочешь сегодня остаться у меня на ночь?

Анна подползла к Габи и от всей души крепко и смачно чмокнула ее в щеку:

— Я люблю тебя, ты же в курсе?

Крепко стиснув ее в ответ, Габи затем отстранилась, чтобы встать:

— Знаю. Трудно этого не замечать.

В следующую минуту Анна уже с благодарностью принимала из рук Габи большой бокал красного вина. Когда бутылка опустела, в Анну полетели одеяло и подушки, чтобы она могла расположиться на диване. Габи даже выдала ей два комплекта свежевыстиранных и выглаженных хлопковых пижам.

— Спасибо, — поблагодарила Анна, прижимая их к груди.

— Они мне уже очень малы. Можешь забрать их, если хочешь.

— Я не про пижамы, глупая, — хотя они славные, — я про все.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Анна кивнула. Она это знала. Но лучше было не отвечать, потому что она также знала, что желание Габи неосуществимо. Можно посмеяться из-за того, что ты упала на свою лучшую подругу, у которой обе ноги левые, но это не означает, что внутри у тебя воцарились мир и покой. Анна сомневалась, что ей вообще суждено еще хоть раз вернуться в это состояние. Как это возможно, когда ты лишился огромной части себя, и ее никогда уже не вернуть?

* * *

Анна вернулась домой наутро и направилась прямиком в душ, свалив всю одежду в кучу на полу в ванной. Сегодня был первый рабочий день после рождественских выходных, и опаздывать она не собиралась, пусть это и не самая увлекательная работа в мире.

До смерти Спенсера они работали вместе, но так было не всегда. Он окончил магистратуру в области программирования и после нескольких фальстартов устроился в небольшую компанию, занимавшуюся разработкой видеоигр. Однако с ростом спроса на смартфоны Спенсер загорелся идеей создать для них какую-нибудь популярную игру. Он перепробовал кучу вариантов: от гонок до летающих овец и лопающихся пузырей. Пара таких приложений позволили ему заработать достаточно, чтобы перейти на неполный рабочий день, но ему так и не удалось придумать то, что принесло бы ему большой успех, к которому он стремился.