Три позы Казановы - Юрий Поляков Страница 87
Три позы Казановы - Юрий Поляков читать онлайн бесплатно
Тут-то и началось! Немедленных объяснений потребовал прозревший Сурепкин и получил сполна: Антонина объявила, что любит другого, собрала вещи и, подав на развод, переехала к Бесстаеву. Подросшие, но ещё не повзрослевшие дети возмутились любострастной выходкой матери и, порвав с ней отношения, остались жить с отцом. А Никита вдруг осознал, что податливые медсестрички никогда не заменят ему Железную Тоню, которая, оказывается, любима и желанна, как двадцать лет назад, когда он изнывал под её окнами и помогал будущему тестю ремонтировать трофейный «Опель». Сурепкин запил, страшно и неутолимо, что среди стоматологов случается крайне редко.
Однако на этом неприятности не закончились. Возмутительная пресса легла на стол начальству, и Афросимову, бросившую тень на профессию, уволили из прокуратуры, что было очень кстати: она уже всех замучила своими требованиями возобновить следствие по «Скотинской мадонне». Пав телом и оставшись без работы, Железная Тоня, однако, не пала духом и с неукротимой энергией занялась делами Бесстаева: организовывала выставки, составляла договоры, редактировала рекламные проспекты, уламывала жадных галеристов. И знаменитый художник понял: он обрёл то организованное семейное счастье, о котором мечтал всю жизнь.
Между тем Никита в пьяномугаре лишился клиники: друг-однокурсник, воспользовавшись алкогольным помрачением компаньона, переписал её на себя. Детки, оставшись без родительского присмотра, тоже отчудили по полной. Паша, провалившись в мединститут, попросился в армию, хотя имел отсрочку, и попал в какую-то совсем уж злобную часть. Через полгода его комиссовали по инвалидности: якобы боец упал с танка и отбил себе почки. Афросимова, чувствуя явный состав преступления, помчалась в полк, пыталась разобраться на месте, но с «голой прокуроршей» никто даже разговаривать не стал.
С Викой тоже не заладилось. Она связалась с сектой Шестой Печати и, прихватив семейные сбережения, бесследно исчезла. Антонина Сергеевна заметалась по стране, подняла на ноги знакомых следаков, продолжавших, несмотря ни на что, её уважать, правда, с некоторым недоумением. Дочку искали год и нашли в пещерах под Пермью, где она вместе с единоверцами ждала конца света, ибо сказано в Апокалипсисе: «…И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих; и цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца!» Вика оказалась без денег, в лохмотьях, в язвах, зато с ребёнком, которого родила неизвестно от кого. Но даже в таком состоянии от помощи матери она отказалась!
Однако самое худшее ожидало Афросимову впереди. Закончив портрет и хлебнув той восторженной суеты, которую многие принимают за славу, Фил почувствовал, что начинает тихо охладевать к Антонине. Знаете, как это бывает: вчера волоски вокруг сосков желанной женщины приводили вас в нежное неистовство и эксклюзивный восторг… А сегодня вы уже смотрите на эту неуместную растительность с рудиментарной тоской. Иногда Бесстаеву казалось, будто знобящая страсть, недавно наполнявшая смыслом его существование, осталась там – на холсте. Возможно, так и есть – ведь критики единодушно объявили «Портрет голой прокурорши» лучшей работой Фила Беста. Поначалу, понимая, какую жертву Тоня принесла ради него, художник боролся с охлаждением, убеждал себя, что такой верной, страстно-целомудренной и самоотверженной женщины у него больше никогда не будет. Но, как сказал Сен-Жон Перс, вся жизнь художника есть лишь пища для солитёра вдохновения. Впав в творческий кризис, Фил вообразил, будто всему виной однообразие его мужских достижений, и стал тайком встречаться со своими групповыми жёнами…
Внезапно вернувшись из Перми, Афросимова, как в плохом романе, застала дома тихую семейную оргию. Понимая, что отпираться невозможно, Бесстаев во всём сознался и предложил ей остаться на правах четвёртой, старшей и материально ответственной жены, так сказать, в качестве «мажор-дамы». Антонина Сергеевна улыбнулась, обещала подумать, поднялась в спальню, разделась донага, аккуратно разложила на постели, где впервые познала женское счастье, свою прокурорскую форму, легла рядом и застрелилась из трофейного дедушкиного браунинга.
Вот и всё.
А вот какая история приключилась с моим другом литератором Кокотовым.
В середине 90-х он ещё не встретил свою Аннабель Ли и, страдая от безнадёжного безденежья, прочитал как-то в «МК» объявление: знаменитый Фонд Сэроса объявил в России конкурс на лучшее произведение для детей и юношества, где «в живой, доходчивой форме раскрывалась бы антигуманная сущность советского строя, а также рассказывалось о самоотверженной борьбе демократических сил против ГУЛАГа». Обозначенная сумма вознаграждения вдохновляла. Впрочем, для начала соискателям предлагалось представить в фонд лаконичную заявку с изложением идейно-художественного замысла и фабулы будущего сочинения. В случае одобрения автор получал довольно приличный грант, как говорится, – под чернильницу.
Кокотов загорелся и вскоре отправил в фонд краткое содержание, или, говоря точнее, синопсис, который очень там понравился, и Андрея Львовича немедленно пригласили для заключения договора. В дорогом, оформленном в стиле хай-тек офисе, выходящем окнами на Кремль, его приняла немолодая гранд-дама, жилистая, прокуренная, похожая на бывшую балерину, перешедшую на профсоюзную работу, но не переставшую при этом носить рискованные мини-юбки.
– Садитесь, – предложила она и сама устроилась в кожаном кресле, закинув одну жилистую ногу на другую.
– Спасибо, – Кокотов устроился на краешке стула и с ужасом обнаружил дырку на своём носке, выглянувшем из-под брючины.
– Неплохо придумано, очень недурственно… – проскрежетала экс-балерина и закурила.
Особенно сэросихе понравилось, что соискатель предложил не какой-нибудь там новодел, а настоящий разоблачительный сиквел культовой советской повести «Тимур и его команда». Как известно, знаменитое сочинение Аркадия Гайдара, которое раньше изучали в школе, заканчивается тем, что, победив банду разорителя садов и огородов Мишки Квакина, Тимур вместе с соратниками шагает по дачной улице, провожая в действующую армию своего дядю майора-танкиста Георгия Гареева.
«…Они вышли на улицу. Ольга играла на аккордеоне. Потом ударили склянки, жестянки, бутылки, палки – это вырвался вперёд самодеятельный оркестр, и грянула песня.
Они шли по зелёным улицам, обрастая всё новыми и новыми провожающими. Сначала посторонние люди не понимали: почему шум, гром, визг? О чём и к чему песня?
Но, разобравшись, они улыбались и кто про себя, а кто и вслух желали Георгию счастливого пути…»
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments