Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб Страница 84

Больше всего ее удивили желтые резиновые уточки. Они были выставлены в ровную шеренгу хвостами в одну сторону, и Амина с изумлением разглядывала их, когда на следующий день Ипены сидели в кабинете у Аньяна Джорджа. Все прочее в обстановке – аккуратный ряд дипломов на стене, зеленые клетчатые кресла, две фотографии очень милого мальчика, сделанные с разницей как минимум в год, – было вполне ожидаемо. Но вот уточки на письменном столе отвлекали внимание, словно внезапное выступление акробатов посреди улицы. Амина взяла одну из них и принюхалась к сладковатому запаху резины, прежде чем поставить ее на место.

– Как это мило, правда? – спросила Камала, но, к ее неудовольствию, Амина лишь нахмурилась.

Все утро мама вела себя чересчур радостно. Она нацепила выходное сари голубого цвета, чтобы проводить Томаса на сканирование, а перед выходом из дому уговаривала Амину надеть золотые браслеты. Теперь же, в ожидании возвращения Аньяна Джорджа с предварительными результатами, она хихикала не переставая.

– У него есть чувство юмора! – кивнула она в сторону уточек. – Совсем как у тебя!

Томас нервно скинул левую ногу с правой, потом помедлил и положил правую на левую, то и дело поглядывая на часы.

– Он наверняка уже на подходе, – попыталась успокоить его Амина.

Бедный Томас оказался классическим «плохим пациентом»: весь в морщинах, словно грецкий орех, раздраженный, представляющий себе самое худшее. Как же ей хотелось выжать из отца все это беспокойство, или нет, передать ему свое беспричинное благодушие, которое струилось по венам, как сладкий чай, оттого, что каждая клеточка ее тела, к которому прикоснулся Джейми, была преисполнена блаженства. Амина чувствовала себя богоизбранной. Она украдкой провела кончиками пальцев по губам.

– Как хорошо, когда мужчины не забывают о женской ипостаси своей натуры! – не унималась Камала. – Об этом сделали целую передачу «Доброе утро, Америка!». Один печенье печет, другой каждый год шьет дочери костюм на Хеллоуин! – сказала она, разглаживая сари на коленях и дотрагиваясь до коралловых сережек, которые надевала только по особым случаям. – Ты уверена, что не хочешь распустить волосы? Тебе с распущенными гораздо больше идет!

– Все в порядке, мам.

– Ты заболела?

– Что?!

– А почему голос такой хриплый?

– Вовсе нет, – покраснела Амина, подумав, что вчера они очень много говорили.

– Если к часу Аньян не появится, то придется встречу перенести, – вмешался в их разговор Томас.

– Он опаздывает всего на несколько минут, – отозвалась Амина, не обращая внимания на напрягшуюся челюсть отца.

В последние дни Томас проявлял чудеса ориентации во времени и в пространстве, умудряясь исчезать из комнаты, как только она входила, и сердито пресекая любые попытки поговорить. Этого, конечно, следовало ожидать, однако она все равно чувствовала себя неловко и мечтала, чтобы прием поскорее закончился. Амине хотелось наладить давшие трещину отношения.

– Держи! – словно по мановению волшебной палочки в руках у Камалы материализовался бальзам для губ. – У тебя губы пересохли.

Амина помазала их и вернула бальзам. У нее на коленях лежал открытый блокнот, на листе была написана только одна фраза: «Папины результаты тестов». Для пущей серьезности она добавила на полях дату.

У него рот как у его сестры. Накануне вечером она наконец поняла это, совсем как ребенок, которому наконец-то удается разглядеть в учебнике оптическую иллюзию, увидеть не только белых, но и черных птиц, не только старуху, но и юную девушку. Лицо Джейми, рот Пейдж.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился доктор Джордж. Он показался Амине чуть ниже ростом, чем в прошлый раз, а может быть, все дело было в белом халате, брюках со стрелками и огромном конверте, который доктор держал в руках.

– Здравствуйте, здравствуйте! Добрый день, сэр! Я смотрю, вы пришли всей семьей, – застенчиво улыбнулся он и сел в свое кресло. – Прошу прощения за опоздание!

– Ну что вы! – просиял Томас, на лице которого не осталось ни следа былого раздражения. – Это мы должны благодарить вас за то, что вы смогли уделить нам время! Мне очень жаль, что приходится отрывать вас от работы с пациентами!

– Как поживает маленький Аньян? – с лучезарной улыбкой спросила Камала.

– Хорошо. У него все хорошо, спасибо.

– Он выглядит таким взрослым! В каком он классе?

– Во втором, – ответил доктор Джордж, – просто он высокий для своего возраста.

– Еще бы! – откликнулась Камала, незаметно погладив Амину по колену.

– Это мои сканы? – спросил Томас, показывая на конверт.

– Да, – кивнул доктор Джордж, – анализы крови будут с минуты на минуту.

– Тогда давайте посмотрим, мы не хотим вас долго задерживать.

– Я попросил доктора Карри взглянуть на ваши сканы, надеюсь, вы не против?

– О, прекрасно! Как поживает Лютер? – Томас поднялся. – Уже вернулся с Гавайев?

– Да, сэр, – ответил доктор Джордж и подошел к световой панели.

Томас встал рядом с ним и скрестил руки на груди. Амина тоже шагнула поближе, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Вскоре комнату залил холодный белый свет лампы. Сканы мозга всегда казались Амине очень красивыми. Все оттенки белого и серого на изящном абрисе черепа напоминали карту циклонов и антициклонов какой-нибудь неизвестной планеты. В детстве Амина всегда пыталась различить на сканах причудливые фигуры – цветы, драконов, корабли.

– Разумеется, я проконсультировался с другим специалистом до встречи с вами, – тихо произнес доктор Джордж.

Два морских конька встретились в зеркале, едва касаясь хвостами. У одного были крылья, а другой держал в плавниках яйцо.

– Глиома, – произнес Томас, и доктор Джордж кивнул.

Амина оторвалась от созерцания переливающихся серых волн, темных изгибов и симметричных озер и удивленно воскликнула: