Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин Страница 81

Короны, даже опасные для жизни, даже сделанные из радиоактивных материалов, валяются в грязи совсем недолго. По мере того, как в ходе системного кризиса правящая бюрократия и особенно силовая олигархия будут один за другим утрачивать рычаги управления страной, эти рычаги будут немедленно подхватываться, а то и перехватываться в опережающем режиме.

Сначала за них будет цепляться собственная агентура всех мастей и работающие «в поле» подчиненные, осознавшие неадекватность и слабость руководства и потому начавшие все более активно и откровенно работать исключительно на самих себя. Затем рычаги управления начнут выдирать из вцепившихся в них рук политических карликов или просто спекулянтов представители политических сил – сменяющих друг друга, но все более и более самостоятельных, все более и более адекватных и эффективных.

«Драка за штурвал» по вполне объективным причинам неминуемо качественно усугубит все проблемы общества – как социально-экономические, так и политические, и этнокультурные, к тому моменту и так дошедшие уже до остроты системного, то есть всеобщего кризиса. В результате повседневная жизнь подавляющего большинства населения будет становиться все более трудной, а для определяющей с политической точки зрения массы граждан – и вовсе невыносимой.

Неадекватность, бессилие и неизбежные для России претензии правящей бюрократии на величие будут делать ее по-настоящему смешной – при том, что ведь только смех один и страшен для власти, так как он с наименьшими усилиями и необратимо делегитимизирует и лишает ее сакральности. По мере стремительного нарастания негативных последствий неудач государственной политики для каждого отдельно взятого человека правящая бюрократия начнет вызывать все большее и большее омерзение. Даже сочувствие ей начнет восприниматься в самых разных социальных слоях как грубое нарушение общественной морали, а поддержка постепенно приравняется в глазах основной части населения к преступлению, к измене обществу.

Разрушение старой власти в ходе системного кризиса будет вполне закономерно порождать и усугублять хаос, в котором будет зарождаться и крепнуть привычная и всецело адаптированная к нему власть новая, на этом этапе ориентированная, однако, не столько на решение нарастающих многообразных проблем, сколько на разрушение старой власти, устранение конкурентов, утверждение и расширение своего влияния. Политический естественный отбор, искусственно остановленный предшествующим путинским «застоем», пойдет с головокружительной остротой и со всей беспощадностью, свойственной политической борьбе в кризисных условиях, как между сражающимися за власть группами, так и внутри каждой из них.

Ни официальные ставленники Запада, ни выпестованные в различного рода политических теплицах вундеркинды, ни ленивые бюрократы бьющейся в агонии умирающей эпохи, ни построившие благополучие на несчастьях своей страны и своих близких «эффективные менеджеры» не будут иметь в этой жестокой и не признающей заранее установленных правил борьбе никаких шансов.

Ударной политической силой станет молодежь, которую реформаторы более пятнадцати лет последовательно лишали и наконец лишили будущего, – как не получающие никакого реального образования студенты, так и маргиналы спальных районов. Ее будут хаотически направлять как различные группы силовой олигархии, так и лихорадочно пытающиеся использовать стихийный протест политические группы (не успевшие вызреть в полноценные партии из-за ускорения кризиса играми силовой олигархии), серьезные российские и зарубежные коммерческие структуры, организованная преступность (в том числе наркомафия) и, скорее всего, некоторые достаточно разветвленные диаспоры.

[62]

Вероятны и осознанные целенаправленные действия как собственно российских сепаратистов, так и этноконфессионально ориентированных сил, являющихся элементами глобальных структур (как, например, «Хизб’ут-Тахрир»).

Тем не менее все эти (и еще некоторые другие) разнородные силы будут действовать в едином идеологическом поле, созданным глубочайшим, все более агрессивным и непримиримым отторжением правящей бюрократии и наиболее полно выраженном в прошлую российскую революцию ставшими крылатыми словами «Так жить нельзя!». Это отторжение, переходящее в чувство биологической несовместимости, в невозможность находиться с объектом ненависти в одном и том же пространстве и на одной и той же земле, будет парадоксальным образом, помимо их собственной воли сплачивать даже не любящих, не понимающих и воспринимающих друг друга преимущественно в качестве конкурентов оппозиционеров.

Сплочение в борьбе с заживо гниющей и тупо уничтожающей страну властью может стать дополнительным фактором, стимулирующим углубление и распространение в российском обществе синтеза патриотических, социальных и либеральных ценностей. Этот синтез, воплощение которого в жизнь и станет позитивным содержанием предстоящей нашему обществу революции, будет замешан в том числе и на естественной для многонациональной страны жажде установления справедливых и упорядоченных межнациональных отношений и искоренении этнической преступности

Как было подробно показано выше, алгоритм срыва в хаос может быть практически любым, но наиболее вероятная причина – очередное безумное (и потому непредсказуемое, как дестабилизация банковской системы прошлым летом) асоциальное действие реформаторов. Силовые олигархи будут с величайшим удовольствием провоцировать их на «углубление реформ» и «последовательную либерализацию», мечтая, что вот теперь-то ненавистные «космополиты» наконец-то сломают шею и уступят им контроль за новыми секторами экономики и, главное, связанные с этим контролем доходы. Вполне логичным представляется в рамках «силовой» логики и подзуживание агентуры на организацию возможно более широких и разнузданных протестов, подавление которых докажет незаменимость силовой олигархии и надежно обеспечит ей политическое доминирование.

Как обычно бывает при разложении полицейского аппарата, протесты (и, что значительно более разрушительно, государственные провокации, не говоря уже о провокациях всех остальных участников внутренней политики, включая иностранные структуры Запада и ислама, диаспоры, представителей системной и внесистемной оппозиций) весьма быстро и в драматических формах выйдут из-под контроля. При этом не только правящая бюрократия, но и сросшиеся с нею за годы реформ и привыкшие прекраснодушествовать «штатные» оппозиционеры ничего не смогут сделать со стихией протеста, распаляемой хаотическими провокациями и худшими человеческими инстинктами.

Как это ни ужасно, подобное развитие событий представляется, по крайней мере, в настоящее время, совершенно неизбежным.

Для понимания реалистичности этого достаточно вспомнить события 9 июня 2002 года, когда на Манежной площади произошел самый настоящий погром. По официальной версии, он был спровоцирован проигрышем российской футбольной сборной японцам. По неофициальной, реальной причиной была необходимость создать убедительные для тогда еще имевшего значение общественного мнения обоснования для скорейшего протаскивания через Госдуму закона о борьбе с «экстремизмом». Так или иначе, во время погрома толпа подвыпивших молодых болельщиков буквально гоняла оказавшихся совершенно беспомощными омоновцев по центру Москвы.