Садовник (сборник) - Валерий Залотуха Страница 8
Садовник (сборник) - Валерий Залотуха читать онлайн бесплатно
Зверь еще раз взглянул на Витьку, поднялся, завел мотоцикл. Сзади села Томка. Она обхватила голыми руками Зверя за шею и прокричала ему в ухо:
– Задушу, если моего братика обидишь!
Мотоциклы срываются с места и исчезают за углом дома. За столом уже в который раз наступает тишина.
– Ох и сучка у тебя сестренка, – участливо заглядывая в глаза Витьке, говорит тихо Вилипутик.
Рыба молча и мгновенно отвешивает брату затрещину.
Серый и Борис минуют большие ворота, у которых стоит гипсовая скульптура шахтера с отбойным молотком на плече и за которыми начинается шахта, и быстрым шагом идут к кирпичному зданию конторы.
Крутится и гудит шахтное колесо, на террикон ползет вагонетка с породой, а наверху ее ждет человек, чтобы высыпать породу и отправить порожнюю вагонетку вниз. На самом верху, над шахтным колесом, бьется выгоревший на солнце флаг.
Серый и Борис прошли вдоль кирпичной стены мимо большого плаката, на котором рабочий, колхозница и воин держались за руки и было написано: «Страну отстояли, страну возродим!», и открыли тяжелую, обитую оцинкованным железом дверь. В почти квадратной полутемной комнате с высоким потолком и каменным полом с одной стороны – сплошная стена, с другой – натянутая от пола до потолка сетка. За ней на длинных полках лампы «вольф», противогазные коробки, гофрированные шахтерские каски. В стене – ниша, в которой торчат два водопроводных крана. Над одним написано краской «вода», над другим – «газ. вода».
Здесь же, в нише, несколько больших алюминиевых кружек на железных гремящих цепях. Серый и Борис взяли по кружке и по очереди поставили их под сильную струю газировки. Стукнулись кружками и стали пить. Первый же глоток выбил слезы. Они их вытерли рукавами и продолжали пить.
Дверь вдруг распахнулась, наполнив комнату светом. В нее ввалились с шумом большие тяжелые шахтеры в спецовках. Они сдали противогазы, лампы, каски и подошли к нише. Дверь то захлопывалась, то вновь открывалась, впуская вместе с входящими слепящий белый солнечный свет. И спецовки, и лица шахтеров грязные, некоторые почти совсем черные. Шахтеры пили газировку, крякали, переводили дух и пили снова. Один из них, высокий, кучерявый, с веселым улыбчивым лицом, заметил Серого и Бориса.
– Ну, как газировочка? – громко спросил он.
– Крепкая, – уверенно ответил Серый.
Кучерявый выпил целую кружку залпом и выдохнул с шумом:
– Ух… ух, и правда крепкая! Надо еще полкружечки! Хороша газировочка сегодня! – Он вытер ладонью рот и спросил, улыбаясь: – А вы небось помыться пришли?
Кучерявый спрашивал громко, да и спрашивал он так, как будто утверждал.
Серый и Борис хотели сказать, объяснить, но кучерявый уже обращался к стоящим рядом шахтерам:
– Видали, бойцы какие? Мыться с нами сегодня будут!
И Серый с Борисом только переглянулись.
Они стоят в выцветших старых трусах, вытянувшись, прижав тощие руки к худым туловищам, и смотрят, как раздеваются шахтеры. Те сбрасывают с шумом брезентовые черные робы, стаскивают старые, истлевшие во многих местах от пота рубашки и рваные майки, стягивают резиновые сапоги, разматывают черные сырые портянки, шевелят уставшими пальцами ног, скидывают тяжелые мокрые штаны и длинные, до колен, трусы. И оказываются голыми, обычными маленькими людьми. Только у многих то спина, то рука, то нога обезображена шрамом или рубцом либо посечена синей пороховой сыпью. У них впалые груди и тонкие белые ноги. Но на груди у многих вытатуированы Кремль, Ленин и Сталин, танки, самолеты. А также русалки и просто голые толстые женщины, женские имена, кинжалы и змеи, и великие простые истины-клятвы, и одна из них повторяется особенно часто: «Не забуду мать родную». Шахтеры словно стесняются своей наготы и грязи, вталкивают ноги в деревянные, стучащие по полу шлепанцы, которые зовутся колодками, и торопливо идут мыться.
Кучерявый раздевался рядом. Он большой, мускулистый, сильный, на груди его катер режет бурлящую волну, а над ним – полукругом надпись: «ТК “Бесстрашный”». Серый и Борис смотрели на кучерявого внимательно и удивленно, разглядывая татуировку. Кучерявый расправил грудь, подмигнул им, поднялся и крикнул проходящему мимо худому длинному шахтеру:
– Во, бойцы какие! А ты, Петрович, вроде мужик как мужик, а нарожал полный дом девок! И как это ты работаешь?
– Да как и ты, – отозвался на ходу Петрович, – беру отбойный молоток и работаю.
Шахтеры захохотали. Их смех гулко отдавался в высоком потолке, перекрывая шум воды, который доносился из-за закрытой двери.
– Ну, чего стоите? – обратился громко к Серому и Борису кучерявый. – Или в трусах мыться собрались? Мыло у меня есть, мочалка тоже, полотенцем одним вытремся! Мы ж мужики! Айда!
Серый и Борис стянули трусы, сунули ноги в колодки и, застучав ими по полу, заторопились за кучерявым.
Здесь стоял пар, смешанный с шумом бьющей сверху воды и хохотом шахтеров.
– А вот еще случай был, – доносился голос, – до войны еще, у нас на Урале. Две бабы на улице ругались страшно. Ревновала одна другую, что ли… Хрен их разберет. На улице проходу друг другу не давали. Как встретятся – ровно кошки. Ну, сошлись они раз, поливали друг друга, поливали, а потом одна говорит: «На вот тебе!» – поворачивается и задом к другой становится. Мол, вот тебе, кто ты есть!
– Ага! – обрадованно воскликнул щуплый мужичонка, растянув в улыбке до ушей рот.
– А та, другая, – продолжал рассказчик, – тоже не дура была. Взяла и к той задом повернулась. На вот, значит, посмотри!
Шахтеры захохотали. Тот подождал, пока смех утихнет, и с улыбкой продолжал:
– Время идет, а они не поднимаются. Уступить боятся. Народ собрался, пацаны кругом бегают.
– Ага! – воскликнул во второй раз щуплый мужичонка еще радостнее.
– А тут мужик одной идет. Попробовал он совестить их, растащить – не идут, упираются… Ну, он взял и стал рядом со своей.
Шахтеры снова захохотали.
– Два один, значит! – весело закричал щуплый и хлопнул себя по худым коленям.
– Та, значит, видит, какое дело… проигрывает. Вскакивает и бегом на завод, на мужика того жаловаться. А он у нас завкомом был. Выгнали из завкома!
– Ну?!
– Он тогда на собрании, когда выгоняли, говорит: «Что же мне делать было? Они б так до зимы на улице стояли. А мне баба дома нужна. Обед варить, да и вообще…»
Хохот заглушил шум воды. Когда смех утих, чей-то совершенно серьезный голос спросил:
– Слушай, Николай, скажи честно… Это ж ты небось и был?
Серый и Борис даже поежились от хохота шахтеров, переглянулись и улыбнулись. Кучерявый подошел к ним, наклонился.
– Вы что это, только под водой стоите? – спросил он. – Берите вот мочалку да спины трите друг дружке. Да посильней, посильней! На спине самая грязь собирается. – И крикнул в сторону: – Эй, не материтесь, пацаны здесь!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments