Алина - Сергей и Дина Волсини Страница 8

– А в чем ты собираешься ходить? Вот в этом? – я показал на разноцветные ленточки от купальников в ее чемодане.

– Мы же на машине будем ездить, а не пешком ходить! Я не успею замерзнуть. Не надо никаких магазинов!

– Если бы мы приехали на одну ночь, то да. Но ты же говоришь, мы пробудем здесь пару дней?

– Я так подумала.

– Подожди, так на сколько дней мы все-таки приехали?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Да какая разница?

– Как это? Разница большая.

– И какая же? – Алина уже не могла скрывать раздражения.

– Во-первых, я просто хочу знать, на сколько мы здесь. Во-вторых, если мы здесь на несколько дней, то завтра утром мы первым делом поедем в магазин и купим нормальную одежду…

– Опять ты за свое!

– Это даже не обсуждается.

– Ах вот как?

– Да. Мы приехали отдыхать, а здесь даже в доме холодно! Не хватало еще заболеть. Поэтому я прошу тебя пойти к сестре и узнать, какие у них планы…

– Никуда я не пойду!

Я вздохнул.

– Почему мы все время спорим?

Она подняла на меня свои огромные глаза. В них было столько грусти, что мне стало жаль ее. Я подошел к ней и обнял.

– Ты заметила? С тех пор как мы прилетели, мы все время спорим и спорим.

– Да…

– Почему?

– Не знаю…

Она прижалась ко мне, а я подумал, что напрасно так давлю на нее, она и так переживает, волнуется, как пройдет наше знакомство с родней. Какая мне, в сущности, разница, сколько мы здесь пробудем? Завтра, так или иначе, все выяснится.

Когда я, после Алины, вышел из душа, в доме потеплело, запахло деревом. Алина навела уют, разложила всякие мелочи у кровати, поставила на стол блюдо с оставшимся с дороги печеньем, банку меда – из тех, что везла из Москвы для матери, сделала чай. До чего ж приятно иногда путешествовать с женщиной, подумал я и вдобавок кинул на лавку шерстяной плед, стащив его с кровати. Алина наполнила чашки, мы уселись у окна. Я почувствовал себя как в деревне, сидя за деревянным столом и глядя на пустующий дождливый пейзаж за окном; сквозь холодную листву просвечивало темнеющее небо, и кажется, уже совсем вечерело, мне же было жарко и хорошо, особенно, когда я смотрел на Алину, разрумянившуюся от тепла и горячего чая, скинувшую с колен плед и расстегнувшую пуговицы на рубашке – ей теперь стало душно.

Остаток вечера мы провели, чаевничая и целуясь. Алина была неспокойна, она то и дело поглядывала на окна соседнего домика и все порывалась пойти туда, посмотреть, как устроились сестра и Мишаня, но я всякий раз останавливал ее, убеждая, что им наверняка есть чем заняться наедине друг с другом. Меня умиляло ее стремление заботиться о них: по мне, так это они должны бы переживать о нас, ведь это они привезли нас сюда, не предупредив о том, что здесь будет холодно и дождливо.

За окном по-прежнему не было ни души, но я на всякий случай задернул занавеску и приглушил свет перед тем, как мы с Алиной отправились в кровать.

Уже после полуночи я вышел на крыльцо. Прохладный воздух приятно обхватил мой вспотевший затылок. Я закурил. Вверху неровно светилась луна, прикрытая облаками, кругом черно – ничего не разобрать, под ногами у меня неясные тени и тусклый свет от фонаря, стоящего между нашими двумя домами. Позади под длинным навесом, где поместилось бы машин двадцать, не меньше, я увидел наш одиноко стоящий минивэн. Вдруг мне показалось, что в машине кто-то есть. Я подался вперед и пригляделся – не пробрался ли какой-то воришка, обрадовавшийся нашему появлению – Мишаня обмолвился за обедом, что, несмотря на европейские порядки, здесь надо держать ухо в остро, румыны, промышляющие автомобильными кражами, так и норовят обчистить машину у зазевавшегося водителя; он сам видел, как у одного стащили с сиденья портфель, пока тот укладывал пакеты с продуктами в багажник, а у другого выхватили через окно борсетку.

Я бросил сигарету и прижался к стене, готовый кинуться на хулигана из темноты, как вдруг он заметил меня, поднял голову и показал что-то рукой. Я замер, пойманный на месте. В темноте я не мог разобрать, кто он и что пытается мне сказать. Почему он не бежит? В следующее мгновенье в машине зажегся свет, и я увидел, что это был Мишаня. Он помахал мне, мол, все в порядке. Я с облегчением вздохнул и вышел из темноты. Достав из кармана новую сигарету, я жестом предложил ему закурить вместе со мной. Но он не вышел. Только покачал головой, отказываясь, и потушил фары. Я вернулся на крыльцо. Что он делает в машине в такой час? Я посмотрел на их дом, в одной комнате горел свет, значит, Лия была там. А он что, собирается ночевать в машине? Я докурил и вернулся к Алине, беспечно спавшей, разметав в стороны руки.

Нас разбудил стук в дверь. Просыпаться не хотелось, и сквозь сон я никак не мог понять, где я и кто это может стучать так настойчиво, не переставая. Так и не открыв глаз, я услышал, как из-под одеяла вылезла Алина и, накинув на себя что-то, пошла открывать. Вдруг я вспомнил – Мишаня! Замерз, наверно, в машине и решил проситься переночевать у нас.

– Кто там? Мишаня? – спросил я Алину, бегом вернувшуюся в теплую постель.

– Нет, это Лийка. Она всех так будит, на зарядку.

– На какую зарядку?

– Я же тебе говорила, она у нас бывшая спортсменка.

– И что?

Алина нырнула под одеяло и прижалась ко мне ледяными пятками.

– Ну как что? По утрам у нее зарядка. Это у нее от папы. Он всю жизнь нас по утрам на зарядку строил.

– Я надеюсь, на нас это не распространяется?

– Ты что, Алеш, это на всех распространяется. Придется идти.

– Здрасьте!

– Даже не спорь. Я сказала, мы выйдем через пять минут. Слава богу, там нет дождя, и вроде даже светит солнце.

– У нас нет спортивных костюмов.

– Это не причина, чтобы прогуливать, – возразила Алина.

– И кроссовок тоже нет. Ты что, в своих босоножках пойдешь?

– Я туфли надену.

– Не смеши меня.

– А что такого?

– Да холодно же, Алин! Сама вон замерзла вся.

Алина села в кровати.

– И в дождь, и в снег, в любую погоду вся семья должна начинать утро с зарядки. Это закон. Так что придется идти. Алешенька, любименький, я тебя очень прошу! Ты потом в душ сходишь, согреешься. Вода ведь горячая есть. А я тебе чаю приготовлю. Нельзя пропускать зарядку. Лия этого не поймет. Тем более, я ей рассказывала, что ты у меня тоже спортсмен.

– Я?

– Ну конечно.

– Зря ты это выдумала.

– Ничего я не выдумывала. Ты водным поло занимался? Занимался.