Ты, я и другие - Финнуала Кирни Страница 8

Тема: Твое письмо

От: bhall@intranethalluk.net

Отправлено: 23 сентября 201415:45 РМ

Кому: ahall@hall&fryuk.net

Я по горло сыта твоими «надо». Ты захотел бросить меня и поиметь другую женщину. Теперь ты хочешь со мной поговорить. Скучаешь? Ты же сам меня бросил! Совсем съехал? Свое «X» можешь засунуть себе прямо в задницу. Бет.

Я отправляю свое письмо, и в то же мгновение хлопает входная дверь. В желудке набухает ледяной ком. Черт. Крадусь к двери и прислушиваюсь. Я не готова сейчас с ним встречаться. В голове как угорелые носятся мысли. Сердце бьет в виски. Я вспоминаю, что поменяла замки, только после того, как на лестнице раздаются шаги и доносится голос: «Мам?»

В этот миг я осознаю, что все это время задерживала Дыхание. Сажусь и нажимаю точку между большим и указательным пальцем.

В комнату входит Мег.

— Вот ты где! Так я и знала! Господи, мама, тут нечем дышать! — Она обнимает меня, а потом идет к окну и толкает створку. — Как ты работаешь? Не комната, а гроб. У тебя есть еда? Эй, отомри! — Она дергает меня за руку. — Я проголодалась.

— Тебе повезло, — говорю я, спускаясь с ней вниз. — Вчера я закупилась. — Ложь легко слетает с губ. — А почему ты здесь? Я не ждала тебя до завтра.

Мег разворачивается, и я вижу глаза Адама.

— Посмотри на себя. Я просто почувствовала.

Вот и все объяснение.

— Что?

Я даже немного обижаюсь. Если отбросить случай с тягой к генеральной уборке, охватившей меня в полночь, я чувствую себя вполне прилично. Бессознательно подправляя поношенный спортивный костюм, провожу рукой по тусклым волосам.

Мег кивает на дивное художественное произведение у входной двери:

— Вот что. Сейчас я приму душ и немножко отдышусь, а потом ты пригласишь меня поужинать у Гвидо. А я за это не буду комментировать, что обо всем этом думаю.

— Заметано, — говорю я.

Господи, как хорошо, что она здесь!

— Я по нему скучаю, — признается Мег, глядя в опустевшую тарелку.

— Солнышко, это же меня он разлюбил, не тебя.

Ее глаза смотрят в упор.

— Мама, отец никогда тебя не разлюбит. Просто себя он любит больше.

Мудрые слова.

— Но тебя он любит еще больше, — говорю я. — Не забывай об этом.

Мег старается сдержать слезы, отламывая каждую секунду по крошечному кусочку чесночного хлеба.

Как будто, пока она жует, слезы не потекут.

— До сих пор в голове не укладывается, — признается она. — Просто нет слов.

— Так про любого можно сказать. — Я глубоко вздыхаю. — Ешь, остынет.

Я смотрю на дочь и мысленно возвращаюсь далеко назад. Мег три года. Ее нижняя губа дрожит так же, как начинает дрожать сейчас. Глубокий вдох — и что последует за ним? Она завоет, будто дикий лис, — или будет кусать трясущиеся губы, но упрямо не позволит себе разреветься?

Сегодня никаких завываний. Мег молчит, по лицу медленно катятся слезы. Отворачивается, готовая сбежать в дамскую комнату. Я беру ее за руку и крепко сжимаю.

— Ну, будет, — прошу я. — Не плачь.

В ресторане кроме нас только четыре посетителя, и мы сидим достаточно далеко от них. У меня слезы тоже подступают к горлу. Стараясь не выдать себя, протягиваю дочери салфетку и шепчу:

— Все будет хорошо.

Для меня это пустые слова. Может, хоть ей поможет.

О на шмыгает и вытирает глаза.

— А ты… ты примешь его назад?

В ее глазах отчаянная надежда. Дыхание перехватывает, когда я понимаю, о чем она спрашивает. Невзирая на гнев и обиду, она жаждет, чтобы эта полоса жизни кончилась и семья воссоединилась. Мне хочется убить Адама. Убить за то, что он сотворил со мной и с ребенком.

Я медленно качаю головой:

— Не знаю, Мег. Просто не знаю.