Дрессированные сучки - Виржини Депант Страница 8

У Королевы-Матери было звериное чутье и безошибочный вкус по части "произвести впечатление".

Вестибюль заведения напоминал холл нью-йоркской гостиницы — в версии "голливудский блокбастер". Море белого мрамора и начищенной до блеска позолоты. Пушистые ковры, огромные затейливо струящиеся люстры. Избыток роскоши и великолепия. Полная звукоизоляция. Вывод прост, как апельсин: это была вотчина Королевы-Матери, а она умела устраиваться с размахом.

Длинный коридор был обит пурпурным бархатом, на который отдельные клиенты любили поссать… Впрочем, я не замечала окружающей обстановки — привыкла: это был штаб Организации, и мы ошивались здесь каждый вечер.

Зато всякий раз испытывала легкое потрясение, переходя из залитой белым светом тишины церковного храма в кружащийся хаос зала. Килотонны звука били по ушам — если басы не обжигают кожу, вызывая мурашки, какой в них прок?! Посетители ощущали себя в зале Ионами в чреве кита.

And you're as funny as a bank. [3]

Стойкий запах пота, резкий хищный свет, толпа — не протолкнешься… Несмотря на раннее время, заведение кишело народом. На дальней стене серебряными, в красных огоньках, буквами выделялась надпись: "Suck ту Kiss" [4]. Вокруг, вдоль стен, смешение цветовых пятен.

Я села у двери, в углу бара. Здесь я всегда выпивала первую порцию — надо было привыкнуть к ощущению, что попала внутрь громкоговорителя, чтобы глаза приспособились к мерцающему свету, а мозг навскидку оценил ситуацию. Так, народ вокруг… Кто в кабине диджея? Кто за стойкой? Потом можно было плыть в полумраке "на автопилоте".

Табуреты в баре были высокими. Практично — девицы могут "разговаривать" ногами, мужики — изображать ковбоев эпохи пост-Апокалипсиса (в чем они себе и не отказывали!).

Соня рванула прямиком на дорожку, затряслась, тут же вошла в транс: бедра вращаются, голова закинута назад — этакое томное изгнание дьявола. Резкий рывок, плавный выход, весь низ ходит ходуном.

Я пила мелкими глотками, держа стакан в ладонях, прислонившись спиной к стойке и поглядывая по сторонам.

Появилась Королева-Мать. Светло-серый костюм безупречного покроя. Туфли на высоченных каблуках — она ухитрялась носить их как техасские рейнджеры свои сапоги. В помещении ковры приглушали стук ее шагов, зато уж на улице она грохотала, как истинная повелительница. Узел галстука ослаблен, верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты — так, чтобы виднелись бретелька черного лифчика и крупная ключица.

Ее с двух сторон окружали две невозмутимые девицы — доверенная охрана. Те, кто служил лично Королеве-Матери, проходили ту еще дрессуру! Потом им давали особо ответственные посты, а на их место приходили следующие "подопечные". Королева-Мать умела внушить даже самой юной и закомплексованной девице, что та обладает невероятной силой, она раскрепощала мозги, творила свое маленькое чудо и — вперед, в дело! Каждую из них эта женщина модернизировала, создавая улучшенную версию.

Она поздоровалась со всеми. На своей территории. Наклонилась к каждому, улыбнулась, сказала что-нибудь приятное, пошутила. Ей необходимо было купаться в обожании своей свиты, своих верноподданных, инспектировать войско, "мерить температуру". Придавала большое значение физическому контакту — обнимала за плечи, похлопывала ладонью по руке. Королева-Мать "сделала" себя на итальянских и американских фильмах о мафии и теперь с блеском воссоздавала вокруг атмосферу жизни мафиози.

Подойдя к нам, протянула руку, здороваясь. Мы всегда приветствовали друг друга на манер индейцев. Я не раз замечала за собой, что в ее присутствии держусь очень прямо, стою как на часах, грудь вперед.

Соня присоединилась к нам, села — на удивление спокойная. Королева-Мать действовала на нее как транквилизатор. Соня любила рассказывать, что до знакомства с ней была безбашенной засранкой и что ей ничего не светило в этой жизни. Свою благодарность она всегда выражала до ужаса бурно, назидательно замечая, что профессионалки, поработавшие на Организацию, это вам не какие-нибудь дешевые шлюхи, а "звезды" профессии!

Соня наклонилась к уху Королевы-Матери — у нас была в ходу именно такая манера разговора: шепот, быстрый кивок в ответ, чтобы не перекрикивать шум. Она заговорила о клиенте, с которым у нее был конфликт:

— По мне — так пусть хоть каждый день притаскивается, плевать… Раз он платит — ладно, поиграем в "раба" и "хозяйку". Но срать на него — это нет! Перекинь его кому-нибудь еще.

Королева-Мать кивнула, соглашаясь.

— Он постоянный клиент, знает девочек, знает правила и не должен настаивать. Все устроим, не волнуйся.

Она допила, девицы-охранницы тоже, сделала мне знак следовать за ней в кабинет.

Мы прошли через заведение к узкой двери в дальней стене, ведущей на лестницу.