Врата жизни - Брэм Стокер Страница 8

Минуло несколько недель, прежде чем Стивен представилась такая возможность. Она знала, что избежать присмотра со стороны Гарольда будет непросто, ведь он был наблюдателен, особенно если речь шла о деле, всерьез взволновавшем его подопечную. Ее доверие к Гарольду приняло странную форму недоверия ко всем остальным. А теперь, решившись ускользнуть от его внимания, она сочла разумным обратиться к людям, обычно далеким от нее, словно желая действовать наоборот, вопреки своим привычкам. «Нет хорошего или плохого, все зависит от нашего отношения!» – подумала она. Сперва намерение посетить крипту было всего лишь случайным импульсом, но, по мере того как она думала об этом и строила планы, желание росло и росло, превращаясь в какую-то одержимость. Гарольд заметил, а скорее почувствовал, что девочка что-то замышляет, и логично предположил, что это связано с криптой. Однако он решил, что лучше не заговаривать с ней на эту тему. Он надеялся, что ее желание посетить крипту со временем исчезнет само собой.

Гарольду надо было на день съездить в Карстон, чтобы уладить с поверенным отца некоторые дела. Он планировал переночевать там и вернуться верхом наутро. Стивен тут же увидела в этом свой шанс. Она решила обратиться за помощью к мастеру Эверарду, сыну банкира, недавно купившего поместье по соседству. Она пригласила юношу в гости в тот самый день, когда Гарольд планировал уехать в Карстон. В Итоне наступили каникулы, и молодой сосед (его звали Леонард) проводил их в новом имении. Стивен ни слова не сказала Гарольду о приглашении, однако миссис Джерролд случайно упомянула об этом в его присутствии. Гарольд не придал визиту соседа большого значения, хотя слегка удивился, что Стивен, обычно делившаяся с ним всеми подробностями своей жизни, не сказала об этом.

Когда Леонард прибыл, Стивен некоторое время выжидала, а потом, как бы между прочим, сообщила о намерении посетить крипту и попросила о помощи. Это показалось школьнику весьма увлекательным приключением, и они быстро обсудили, как все устроить. Единственное, о чем сожалел Леонард, это о том, что отправляется в подземелье с маленькой девочкой. Это было уколом его тщеславию, тем более что даже сама идея принадлежала ей, а не ему самому. Однако он все же сумел на следующий день завладеть ключом, а потом подождал в церковном дворе, пока к нему присоединилась Стивен, ускользнувшая от няни. Ей было одиннадцать лет, и она все больше уставала от постоянного сопровождения миссис Джерролд, так что та привыкла к внезапным исчезновениям девочки на часок и не слишком беспокоилась в таких случаях.

А тем временем в Карстоне Гарольд справился со всеми делами и следующим утром выехал в Норманстенд. Ему предстояло одолеть тридцать миль, так что после раннего завтрака, в восемь часов, он сел на своего коня Маленького Джона – отличное животное, прекрасно отдохнувшее после долгого путешествия накануне. Словно почуяв, что они возвращаются домой, конь приободрился и пошел даже веселее, чем на пути в Карстон. Настроение у Гарольда тоже было отличным. Несмотря на грустные мысли об отце и ностальгию по старому дому, юноша радовался физической нагрузке и перемене обстановки. Молодость жизнерадостна.

Едва приехав в Карстон, Гарольд посетил церковь и преклонил колени перед камнем, служившим священным напоминанием о его отце. В этот момент юноша едва сдержал слезы, но после посещения могилы испытал облегчение. Утром, перед отъездом, он снова заглянул сюда, но уже без такого острого переживания утраты. Ему показалось, что он и вправду встретился с отцом.

Когда впереди появился силуэт Норманстенда, Гарольд пришпорил коня. Ему не терпелось поскорее увидеть Стивен. На пути к дому, с крутой дороги через возвышенность Альт-Хилл, открывался вид на старинную церковь в долине – мимо нее можно было срезать, минуя Норчестер. Посещение отцовской могилы навело Гарольда на воспоминания о том дне, когда он удержал девочку от посещения местной крипты.

Некоторые мысли остаются не сформулированными, не вполне сознательными. Не отдавая себе отчет в причинах поступка, Гарольд внезапно свернул на тропу, которая вела к церкви. Открывая дверь храма, он почти ожидал увидеть Стивен, у него даже родилось смутное подозрение, что Леонард Эверард мог быть вместе с ней.

В церкви было сумрачно и прохладно. После жаркого и солнечного августовского дня казалось, что в ней царит темнота. Гарольд огляделся и испытал облегчение: церковь была пуста.

Но тут до него долетел какой-то звук – и сердце юноши похолодело. Это был приглушенный возглас страдания, словно сдавленные рыдания, а потом все стихло.

Это, несомненно, был голос Стивен. И Гарольд был уверен, что доносится он из крипты. Она ведь так хотела войти туда! Однако он не ожидал, что она решится пойти туда так скоро. Он поспешил за угол – туда, где начинался спуск к дверям крипты. Навстречу ему по лестнице метнулась фигура: мальчик в итонском пиджаке, бледный и взволнованный. Это был Леонард Эверард. Гарольд схватил его за руку.

– Где Стивен? – воскликнул он.

– Там внизу, в крипте. Она уронила свою свечу и взяла мою, а потом и ее уронила. Пустите меня! Пустите! – он попытался вырваться, но Гарольд крепко держал его.

– Где спички?

– У меня в кармане. Пустите же! Отпустите меня!

– Дай их сюда, немедленно! – резко приказал Гарольд перепуганному мальчику, а потом сам проверил его карманы.

Он отпустил Леонарда лишь после того, как нашел спички, и мальчик бросился вон. Сам Гарольд спустился по лестнице и открыл как можно шире дверь в крипту.

– Стивен, Стивен, дорогая! Где ты? Это я, Гарольд! – ответа не было.

Сердце юноши тревожно колотилось, он чувствовал, как подступает к нему холодок.

Вспыхнула спичка, Гарольд успел заметить, что крипта невелика, а на полу что-то белеет. Он шагнул вперед – осторожно, чтобы порыв ветра не задул спичку. На полу он разглядел Стивен, которая лишилась чувств перед массивным надгробием, возвышающимся на монументальном каменном основании. А потом спичка погасла. Пока горела следующая, он заметил свечу на надгробии, взял и попытался зажечь ее. Несмотря на волнение, он мог рассуждать совершенно здраво, а потому понимал, что свет – первое, что ему сейчас нужно. Фитиль был поврежден, а потому никак не загорался. Пришлось использовать еще одну спичку, на этот раз последнюю. Наконец, жир подтаял, и фитиль загорелся. Одно дело сделано. Затем он поставил свечу на крышку гроба, так что слабый, но отчетливый свет распространился по всему помещению. Гарольд наклонился и взял на руки Стивен. Она еще была без чувств, и тело ее обмякло, так что на мгновение он испугался, что она умерла. Не теряя времени, Гарольд поспешил к выходу из склепа – на свет со стороны лестницы, теперь казавшийся ему очень ярким. Удерживая девочку одной рукой, он подтянул одну из длинных подушек, лежавших на молитвенных скамьях, и бросил ее на пол, а потом осторожно опустил Стивен на эту подушку. Его переполняли нежность и жалость к девочке. Она была в этот момент такой беззащитной, такой беспомощной! Она напоминала сломанную игрушку, руки и ноги безвольно свисают, белое платье испачкано. Гарольд склонился и расправил задравшийся подол, а потом опустился на колени и убедился, что ее сердце бьется. Горячие слова благодарственной молитвы буквально вырвались из глубины души. Она жива! Пульс у девочки совсем слабый, но отчетливый. Гарольд встал и поспешил к двери, подхватив шляпу, которую прежде оставил на скамье. Он хотел принести воды. Снаружи он заметил Леонарда, но не уделил ему внимания, побежав к ручью. Он наполнил водой шляпу и поторопился назад, в церковь. Стивен уже очнулась и теперь сидела на подушке, а Леонард поддерживал ее.