Песни мертвых детей - Тоби Литт Страница 8

Мы с шумом сбежали по ступенькам и выскочили из дома, оставив генерал-майора беспокойно вышагивающим. По крайней мере, именно таким мы любили его представлять.

ii

Упавшая с дерева дубина оказалась именно там, где и говорил генерал-майор: пряталась под завесой плюща, на полпути по Святой тропе, в нескольких шагах справа от дорожки.

Святая тропа, наверное, самый странный из всех странных уголков Эмплвика. Являясь продолжением Гравийной дороги, что проходит между Эмплвикской церковью и Ведьминым лесом, Тропа плавно вьется вверх по пологому склону в направлении Парка (см. Карту). Местами огромные кусты остролиста смыкаются над головой, образуя колючий полог. По бокам тропа окаймлена небольшими насыпями, меж которыми струится, точно узкий ручей. Под ногами она мягка от палой листвы и хрустка от сухих веток Чужак обязательно бы заблудился, шагая по Святой тропе.

Сук был большой и тяжелый, и потребовались усилия двоих, чтобы взгромоздить его на плечи. Это оказалось несколько неудобно, поскольку сук был отнюдь не прямой. Задание заключалось в том, чтобы дотащить эту кривую дубину до Стриженцов и чтобы при этом нас не заметила ни единая живая душа. Ни прохожие с собаками, ни полицейские, ни мамаши с детишками, ни пенсионеры не должны были увидеть нас и нашу добычу.

Теперь мы понимаем, что для такой секретности имелись две совершенно не связанные между собой причины. Первую тогда же сообщил нам отец Эндрю, и она заключалась в том, что данная операция — подготовка к проведению тайных акций посерьезнее. Другая была более прозаичной, и о ней мы догадались гораздо позже, — земля, граничащая со Святой тропой, находилась в частном владении. Формально мы нарушали чье-то право собственности и воровали чужие лесоматериалы. А потому, скорее всего, в первую очередь таиться следовало от хозяев земли. Но за все годы, что мы жили в Эмплвике, владельцы этого леса ни разу не попались нам на глаза. Это были супруги-затворники, их веймаранер сам по себе бегал по лужайке рядом с домом. Из трубы поднимался дым, а из окон доносилась классическая музыка. Питер, который играл на скрипке, определил, что музыка русская — Стравинский или Шостакович. Разумеется, все это было в высшей степени подозрительным, если не преступным. В глубине души мы не сомневались, что эти люди — шпионы. И потому с большим удовольствием околпачивали их, воруя их лес и тем самым уменьшая вражеские ресурсы.

Возможно, следует упомянуть, что иногда генерал-майор устраивал нам дополнительные упражнения — брал на себя роль вражеского дозора и пытался нас перехватить. Поскольку генерал-майор знал все наши маршруты и приемы, позволяющие уклониться от столкновения с врагом, мы стали прибегать к обману, а порой и к двойному обману.

Трудно, если вообще возможно, передать, сколь важным казалось нам это задание, как и все прочие задания генерал-майора. С прямодушным рвением юных не потягается ни один взрослый, даже самый зоркий и бдительный. Наше зрение становилось таким же туннельным, как и сама Святая тропа, нас захватывал вихрь одержимости, центром и единственной неподвижной точкой которого было желание не выглядеть в глазах генерал-майора плутом или неудачником. Если он был доволен, то и мы были довольны. И больше всех был доволен Эндрю.

Первая часть обратного пути длиной в четверть мили была несложной. Мы вышли на тропинку, пробирающуюся сквозь заросли ежевики параллельно Святой тропе. Двигались мы не особенно тихо, под ногами хрустели палки, над головой каркали встревоженные птицы, но все это не имело значения. Если бы мы заметили, что кто-то идет по Святой тропе, то всегда могли упасть ничком и переждать, пока враг пройдет мимо.

iii

Но когда мы добрались до конца Тропы, все стало гораздо сложнее. Перед нами открывались три возможности: Кладбище, Гравийная дорога и Ведьмин лес. У каждой были свои достоинства, у каждой свои опасности.

Кладбище находилось слева. До него можно было добраться коротким спринтом по открытой местности. Мы почти не сомневались, что прошмыгнем незамеченными меж надгробий — если, конечно, не окажемся законченными неудачниками и не наткнемся на очередные, столь частые в Эмплвике, похороны. (В нашей деревне четыре дома престарелых Наша деревня вообще напичкана всяким старьем. У нас шесть или семь антикварных лавок) После того как мы обогнем церковь с дальней стороны и выберемся через покойницкие ворота, останется всего-навсего пересечь Костыльную улицу. Однако генерал-майор прекрасно знал, что это наш любимый маршрут.

Гравийная дорога была до наглости дерзким выбором. Мы бы попросту вернулись к Стриженцам по собственным следам. И если бы кто-то попался нам навстречу, то спрятаться не удалось бы. Поскольку с точки зрения тактики подобный шаг был чрезвычайно опасен, то вероятность наткнуться на генерал-майора была столь же ничтожна, сколь велика вероятность наткнуться на кого-то другого. Это был не самый разумный маршрут, так что генерал-майор не ожидает, что мы его выберем. И поэтому иногда, очень редко, именно его мы и выбирали. Обман и двойной обман.

Эндрю решил, что сегодня генерал-майор вряд ли представляет большую угрозу. Он был чем-то занят все утро, что-то ремонтировал в своем сарайчике из гофрированного железа. И, отдавая нам приказы, генерал выглядел слегка рассеянным. Но с другой стороны, этот человек — настоящий ас по части тактики. Он запросто мог подстроить тройной обман. Приняв в расчет все эти факторы, Эндрю приказал выбрать третью, самую окольную дорогу: через Ведьмин лес.

В конце Святой тропы мы повернули направо, перебрались через запертые деревянные ворота высотой в пять бревен и очутились в нижней части луга, излюбленном месте диковатых коняг, которые изредка обращали нас в бегство. Но сегодня лошади паслись на верхнем конце луга — рядом с кустами боярышника. Без особых треволнений мы продвигались вдоль кирпичной стены, тянувшейся по северной оконечности Ведьминого леса. В каком-то месте стена становилась достаточно низкой, и через нее можно было перелезть, хотя по ту сторону находился довольно крутой уклон. Мэтью заглянул поверх стены, убедился, что путь свободен, и спрыгнул на землю, с высоты футов в восемь. Питер и Эндрю осторожно передали ему наш трофей и последовали за ним.

Мы чувствовали себя все уверенней. Ведьмин лес был местом безопасным, во всяком случае, мы так считали, и потому мы вышагивали по утоптанной тропинке, забыв об осторожности. Вокруг торчали великанские стебли борщевика. Трава на обочинах тропинки золотилась соломой. Воздух в Ведьмином лесу казался тяжелым и вязким. И в нем было полно всякой летучей всячины: пчелы, жирные и неуклюжие, хотя было лишь самое начало августа; мухи, с деловитым жужжанием снующие над лепешками конского навоза; пух одуванчика, медленно плывущий в густом, насыщенном жаром воздухе.

Питер, державший корявый сук (другой его конец нес Мэтью), сошел с тропинки, и в его вечно спущенные носки тут же впилась целая гроздь колючек.

— Давайте, ребята, — сказал Эндрю, — мы должны идти вперед.

Никто из нас не помнил, кто первым открыл Ведьмин лес и привел нас сюда, хотя, вернее всего, к этому приложил руку отец Эндрю, ведь именно он принес в нашу жизнь все хорошее, что в ней имелось. Если так, то, должно быть, он же и сообщил нам, что это место называется «Ведьмин лес» и, похоже, никому не принадлежит, а маленький пруд именуется «Озеро» и некогда, в эпоху короля Эдуарда, в нем утонула дама. Название «Ведьмин лес» навело нас на мысль, что в Средневековье горожане Эмплвика притаскивали сюда своих ведьм, чтобы утопить их Ведьмин лес также назывался «Базовый лагерь № 1».