Краткий китайско-английский словарь любовников - Го Сяолу Страница 8
Краткий китайско-английский словарь любовников - Го Сяолу читать онлайн бесплатно
Луг приглашает нас прилечь. Мы ложимся рядом друг к другу. Я никогда не делать так с мужчином. Сок травы мокнет мою белую рубашку. Мое сердце тает. Небо голубое и над нами летит самолет, низко и ясно видно. Я вижу, как движется тень самолета на траве.
— Я хочу посмотреть, где ты живешь, — говорю я.
Ты смотришь в мои глаза.
— Будь моим гостем.
misunderstand (гл.) — неправильно понять.
Вот так все и началось, с недопонимания. Когда ты сказать «гость», я подумать, что могу поселиться в твой дом. Через неделю я уезжаю от китайского хозяина.
У меня почти ничего нет, только большой чемодан без колесиков. Муж помогает мне его. Жена открывает дверь. Твой белый фургон ждет на улице, ты держишь руки на руле.
Муж кладет чемодан без колесиков в фургон, ты улыбаешься ему и поворачиваешь ключ зажигания.
Я хочу спросить что-то, что всегда хотела спросить, поэтому вытаскиваю голову из окна:
— Почему вы не сажаете растения в саду?
Жена колеблется:
— Почему? Это непросто — выращивать растения в этой стране. Нет солнца.
Последний раз я смотрю на бетонный сад. Он такой же никакой как раньше. Как маленький кусок пустыни Гоби. Что за жизнь! Или, может быть, все иммигранты живут так?
Белый фургон трогается, я отвечаю жене:
— Неправда. В этой стране повсюду зеленое. Как же вы говорить, что непросто выращивать здесь растения?
Дом остается позади. Пара машет мне руками. Я говорю:
— Китайцы иногда бывают странные.
Ты улыбаешься:
— Я вас, китайцев, совсем не понимаю. Но мне хотелось бы узнать вас получше.
Мы едем по центральной улице. Мой чемодан послушно лежит сзади. Вот так, оказывается, просто в Западе сменить дом? Я рада, что уезжаю из своего серого и невеселого Хотнем-Хейл и еду в лучший район. Но улицы становятся все более и более грубые. Много кричащих черных детей. Нищие сидят на углу с собаками, курят и бормотают.
— Где твой дом? — спрашиваю я.
— В Хэкни.
— Что это?
— Хэкни — это Хэкни, — отвечаешь ты.
bachelor (сущ.) — неженатый мужчина; обладатель степени бакалавра.
Твой дом — старое здание, одиноко стоящее между уродливыми новыми зданиями для бедных. Фасад покрашен лимонно-желтой краской. Оба бока дома — кирпич, покрытый мхом и листьями жасмина. Сквозь листья я вижу, что дом очень сырой и поврежденный. Должно быть, в нем было множество историй.
А ты настоящий холостяк. У тебя одиночная кровать. Она сделана из нескольких больших деревянных кусков, а внизу деревянные ящики. Старые простыни. Должно быть, очень жестко спать, как китайская крестьянская кровать канг. На кухне везде чайные чашки. Каждая чашка отличается от другой, большие и маленькие, почти новые и битые… Все одиночное, ни компании, ни партнера, ни пары.
В первый день у нас такой разговор:
— Я есть. Ты ешь?
Ты поправляешь меня, как следует:
— Я хочу есть. Не хочешь ли ты перекусить вместе со мной?
Ты спрашиваешь:
— Не желаешь ли кофе?
Я говорю:
— Не хочу кофе. Хочу чай.
Ты изменяешь:
— Было бы славно выпить чашечку чаю.
Первый раз, когда ты готовишь для меня еду, это какие-то сырые листья с двумя вареными яйцами. Яйцовый салат. И это все? Этим англичане угощают у себя дома? В Китае холодная пища для гостя — очень плохо, только нищие не жалуются о холодной пище. Может быть, ты не знаешь, как готовить, потому что ты холостяк.
Я сижу у твоего кухонного стола и молчаливо ем. Над моей головой абажур, из крана в раковину капает вода. Так спокойно. Даже страшно. Я никогда не есть так тихо в Китае. Всегда с многими родственниками, все кричат и орут, когда едят. А здесь только звук моей вилки и ножа. Я два раза роняю нож и решаю пользоваться только вилкой в правой руке.
Жую. Жую. Не разговариваем.
Ты терпеливо смотришь, как я ем.
Наконец, ты спрашиваешь:
— Ну как, понравилось?
Я киваю и сую еще лист в рот. Я помню, что нехорошо говорить с едой в рте. Ты ждешь. Но терпение, наверное, заканчивается, поэтому ты отвечаешь на вопрос за меня:
— Да, мне очень понравилось. Очень вкусно.
Воспоминания становятся такими неточными.
Моя память хранит твой портрет. Абстрактный портрет, вроде тех, что я видела в «Тэйт-Модерн», размытые детали и линии-наброски. Я начинаю рисовать этот образ, но воспоминания изменяются, и образ приходится менять.
green fingers (брит., разг.) — искусный садовод (буквально — «зеленые пальцы»).
Наша первая ночь. Первый раз мы занимаемся любовью. Я делаю это первый раз в жизни.
Я думаю, ты красивый. У тебя красивая улыбка, красивое лицо и ты красиво говоришь. Ты говоришь медленно. Поэтому я слышу почти каждое слово, только иногда не понимаю, что ты имеешь в виду. Но я понимаю тебя лучше, чем любого, с кем я разговариваю в Англии.
Потом ты снимаешь одежду.
Я смотрю на тебя. Мужское тело кажется некрасивым. Волосы, кости, мускулы, кожа, снова волосы. Я нюхаю тебя. Сильный запах. Запах животного. Запах идет от твоих волос, груди, шеи, подмышек, кожи, от каждого кусочка твоего тела.
Сильный запах и сильная душа. Я даже могу ощутить ее и потрогать. И я думаю, может быть твое тело тоже красиво. Это дом твоей души.
Я спрашиваю, сколько тебе лет. Это первый вопрос, который китайцы задают незнакомцам. Ты говоришь сорок четыре. Старше меня на двадцать лет. Сорок четыре в моем китайском понимании значит старый, очень старый. Очень далеко от юности. Я говорю, что твой возраст старый, но ты выглядишь молодым. Ты говоришь спасибо и больше ничего.
Я говорю, что думаю, что ты красивый, пусть возраст. Я думаю, ты слишком красивый для меня, я тебя не заслуживаю.
Очень рано утром. Ты спишь и тихо дышишь. Я смотрю в окно спальни. Небо светлеет. Я вижу маленькие высохшие виноградные ягоды, висящие на лозе у окна. Их очертание в холодном весеннем утреннем свете становится яснее и яснее. Сад буйный и пышный. Твои одежды и носки висят на бельевой веревке. Твои садовые инструменты повсюду на почве.
Ты мужчина, умелый и крепкий. Это сад мужчины.
От тебя я чувствую себя слабой. Я чувствую себя слабой от любви, потому что я не красивая, мне никто никогда не говорить, что я красивая. Мать всегда говорить, что я уродливая. «Ты уродливая деревенщина. Тебе следует это знать». Мать говорит мне это все двадцать три лет. Может быть, от этого у меня никогда нет бойфенда, как у других китайских девушек моего возраста. Когда мне плохо получаться общаться с людьми, голос матери звучит в моих ушах. Я уродливая деревенщина. Я уродливая деревенщина.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments