Закодированный - Алексей Слаповский Страница 8

Бомж приложил руку к груди:

– Обжег.

– Горло обжег? Наверно, дымом надышался, у тебя вид такой, будто с пожара.

Как хоть к тебе обращаться? Ко мне три года назад собака приблудилась тоже. Взрослая уже, без одной ноги. Я думала, как называть. Начала варианты перебирать: Бобик, Шарик, Тузик. А потом почему-то в голову пришло – Джек. Даже не знаю, почему. Он как завизжит! Обрадовался. То есть – попала. А потом хозяева нашлись, оказалось – точно Джек! Давай попробуем, может, откликнешься как-то? Иван? Алексей? Александр? Петя? А мужа у меня Валерий зовут. Звали. А еще был друг в школе, очень хороший парень – Гоша.

И тут бомж встрепенулся.

– Что? Попала? Гоша, да?

– Гоша, да, – кивнул бомж.

15

На другой день Татьяна зашла на почту, купила конверт, вложила в него фотографию новонареченного Гоши, надписала адрес и подала в окошко, где сидела ее знакомая, Тоня.

– Заказным.

– Отправим.

– Адрес правильный, как думаешь?

– Кто ж его не знает? Москва, улица Королева, с детства помню. А ты, что ли, потеряла кого? – полюбопытствовала Тоня, увидев название передачи.

– Да нет. Ты вообще не говори никому, что я на телевидение послала. Подумают еще чего.

– Тайна переписки гарантируется государством! – заявила Тоня.

Татьяна вернулась домой.

Гоша, пристроившись к верстаку у сарая под навесом, строгал все, что попадалось под руку. Несколько дощечек стояли готовые, куча стружки скопилась под верстаком.

– Столяром ты, что ли, был? Все мне перестрогал уже, уймись! – сказала Татьяна.

Гоша с сожалением отложил рубанок.

Вечером Татьяна ушла на работу, а Толик организовал Гошу поиграть в шахматы. Тот не знал правил, Толик объяснил ему и первые три партии легко выиграл. Четвертая была вничью, а пятую Гоша выиграл – и сам этому удивился.

– Это ты случайно, – сказал Толик. – Давай еще одну!

16

Дядя Одутловатов и племянник Кумилкин тоже занимались интеллектуальной деятельностью: беседовали за бутылкой вина.

– У Татьяны мужик какой-то поджился, – говорил племянник. – С рубанком целый день во дворе возится.

Дядя тут же догадался, к чему он клонит.

– Думаешь, плотник?

– Очень может быть. Нам плотники понадобятся. Снести дом к чертовой матери и построить большой. Семейная гостиница, я тебе говорю, – лучший в мире бизнес! Я в Прибалтике видел, на Черном море видел. Главное, что хорошо: ты тут живешь, ты тут и работаешь. Сам себе администратор. Пять-шесть комнат-номеров – и хватит.

– Дело хорошее, – согласился дядя. – Только деньги нужны.

– Деньги будут. Главное – определиться. Какой дом, во-первых. Дальше. Кто за что отвечает. Кто за хозяйство, кто за питание. Чтобы четко.

– Я за хозяйство, – предложил дядя.

– Куда тебе, ты вторичный инвалид!

– На это здоровья хватит! Своя работа – не чужая. Но где деньги взять?

– Да постой ты с деньгами! Знаешь такое выражение – бизнес-план? – спросил Юрий, нахватавшийся в местах заключения нужных и ненужных знаний.

– Нет.

– Так я тебе объясню!

17

Магазин. Ночь. Татьяна задремала, и ей приснился нехороший сон: бородатый и волосатый человек, похожий на Гошу, влез в окно дома. Шарил по ящикам комода. Потом прокрался в комнату детей. Долго смотрел на их лица, злобно щерясь. И вдруг взмахнул топором…

Таня очнулась, тряхнула головой, оторопело уставилась на дверь, где появился Михаил Ерепеев, уже выздоровевший.

– Михаил, постоишь тут за меня? – спросила Татьяна. – Срочно надо отойти!

– Постою…

Татьяна, скинув фартук, заторопилась выйти.

– Я пива бутылку выпью! – крикнул ей вслед Михаил.

– Да хоть две!

Татьяна бегом бежала по улицам, примчалась к дому.

Увидела свет в окне, какие-то тени и всполохи, вскрики.

Ворвалась в дом.

Костя вел войну на компьютере, Толик наблюдал и ждал своей очереди.

– А ну, марш спать! – закричала Татьяна.

Выдернула шнур из розетки.

– Ты чего? Дура какая-то! – завопил Костя.

– Что?!

Татьяна отвесила ему затрещину. Толик, не дожидаясь своей доли, юркнул в постель.

– Будет он мать дурой звать! Воспитание, тоже мне. Безотцовщина! – в сердцах крикнула Татьяна.

– Неправда, у нас папа есть! – ответил Костя.

– Да? А где твой папа? А?

– Он бы пришел, ты его не пускаешь!

– Это он тебе так сказал? Да?

Костя молчал, сохраняя мужскую тайну, хоть частично ее уже выболтал.

Татьяна налила и выпила холодного чая. Села, посидела, успокаиваясь.

А Костя все не мог угомониться.

– Нашла вместо отца идиота какого-то, – пробурчал он.

– Никого я не нашла! Завтра же сдам! Только он не идиот, а больной! И даже не больной, а с памятью у человека что-то! И ты видел – он доски строгал. Не умеет, а хочет. А вы и умеете, а сроду матери не поможете!

Таня пошла в сарай.

Гоша спал тихим сном, улыбаясь. Быть может, видел какие-то хорошие, в отличие от Татьяны, сны.

18

Она вернулась в магазин, а там к Михаилу добавился гость незваный: бывший муж Татьяны Валера Абдрыков. Они мирно выпивали, сидя в углу на пластиковых стульях. Татьяну эта картина возмутила:

– На халяву угощаетесь?

– Ты же сама говорила: две бутылки, – напомнил Михаил.

– Так у вас пять уже!

– А это за мой счет! – солидно произнес Абдрыков.

– Да? И где он, твой счет? Деньги – где?

– Свои же люди!

– Ты мне давно не свой! – отрезала Татьяна. – А ты, Михаил, марш! Попросила тебя доброе дело сделать…

Михаил счел за лучшее убраться, не переча.

Абдрыков же остался для родственного разговора, ради которого он и явился среди ночи.

Это был, кстати говоря, довольно приятной внешности мужчина лет сорока. Когда Татьяна, приехав из деревни, познакомилась с ним, влюбилась и вышла за него замуж, он был веселым, энергичным молодым мужиком, умеренно выпивающим и даже, пожалуй, работящим. Правда, работа его увлекала не столько возможностью трудиться и зарабатывать деньги, а куражом. Дело в том, что он работал карщиком, подвозил на станции Чихов-2-товарная грузы к багажным и товарным вагонам. Вагоны ставились под погрузку в два ряда, а меж ними, то есть и меж рельсами, был дощатый помост. Категорически запрещалось ездить по этому помосту, если вагоны стоят только с одной стороны: велик риск свалиться. И сваливались, между прочим, за десять лет погибло двое карщиков: одного придавило тяжеленным кузовом электрокара, наполненным массивными аккумуляторами, другого облило из тех же аккумуляторов кислотой и просто сожгло заживо. Но запрет нарушался, причем с негласного попустительства начальства: вагоны стоят, грузить надо, а с другой стороны не подали – что делать? Вот Абдрыков и крутился, лавируя между столбов, стоящих по центру и держащих крышу, разворачивался, опасно приближаясь к пустому краю, один раз почти съехало колесо, кар накренился… но обошлось, выкарабкался… Валера даже скучал, когда вагоны были с обеих сторон и работа становилась слишком простой – тычься то туда, то сюда меж вагонами, никакого тебе адреналина.