Человек с фасеточными глазами - У Мин-и Страница 8

Ателея привлекла круглая вещь: повернутая к солнцу, она нестерпимо резала глаза, переливаясь всеми цветами радуги. Взяв ее в руки и направив на себя, Ателей увидел смуглое лицо, всё в ссадинах и шрамах. Он задумался: «Разве может такая твердая вещь быть сделана из воды? Но ведь иначе как она способна отражать мой образ?»

Через некоторое время Ателей заметил, что на острове повсюду валяются мешочки всевозможных цветов. Но мешочки эти отличаются от обычных плетеных, так как внутри них может накапливаться вода. Правда, когда берешь такие мешочки, из некоторых вода с хлюпаньем вытекает, а внутри попадаются морские звезды, раковины и всякие странные обломки. На острове Ваю-Ваю тоже есть похожие мешочки, и старики говорят, что их оставляют белые люди, но последнее время их часто подбирали в море, потом в них собирали дождевую воду. Служат такие мешочки даже больше времени, чем камни. Он вскрыл раковину, проглотил свежее содержимое и попробовал выпить воду из мешочка. Вода воняла, но, без сомнения, она была пресная. Ателей был обрадован чуть ли не до слез: раз есть вода, то можно жить.

Ателей продолжал осматривать остров до самого полудня. Он нашел еще креветок и рыбешек, застрявших в разных сосудах всевозможных форм. Пока он лакомился этой свежей морской пищей, солнце незаметно стало клониться к закату. Он подобрал немало размокших, порванных вещей, напоминавших одежду, но они были слишком мягкие, а он привык к льняной ткани. Всё же после того, как эти лоскуты высохли на солнце, их можно было надеть. Еще он обнаружил бутылки, которые держались на воде. Так как они были ярких цветов, Ателей взял несколько, думая о том, что использует их, возможно, для постройки чего-нибудь вроде лодки.

«Это наверняка мир после смерти. Кто знает, какие вещи понадобятся в мире после смерти?» Он складывал вместе все собранные им бутылки и разные странные штуковины, а затем молился о том, чтобы море не даровало дождь, и завтра эти вещи можно было высушить на солнце.

С наступлением по-настоящему глухой ночи Ателею стало ясно, что он еще не умер. Дело в том, что среди ваювайцев живет предание о загробном мире, в котором полгода светит солнце, а другие полгода царит темная ночь. Но оказывается, что на этом острове течение времени точно такое же, как и на Ваю-Ваю. По крайней мере день не показался ему длиною в полгода. Ночь на море совсем не такая глухая, как обычно думают. Свет от луны и звезд опускается сквозь облака, на поверхности моря ни с того ни с сего возникает феерическое свечение. Иногда даже так сильно режет глаза, что не уснуть. Ателей сидел на краю острова. С одной стороны, он был заворожен этой красотой природы, с другой – раздумывал по поводу своего будущего.

Когда луна начала клониться в сторону, Ателей почувствовал, что он не один. Он вдруг увидел, что его со всех сторон обступили юноши, являвшиеся ему во сне. Они не то улыбаются, не то хмурятся, наблюдая за ним и его мучениями. Ателей встал в позу, которая у ваювайцев означает доброжелательность: ладони повернуты кверху, пальцы слегка согнуты. В тот момент, когда он собирался задать вопрос, юноша с раной, идущей от левого плеча до самого живота, заговорил:

– Ты угадал. Мы духи, а не люди. Все души младших сыновей ваюваю собрались тут.

– Вы ждете меня?

– Да.

– Я давно догадывался, что здесь загробный мир. Или остров, откуда переходят в загробный мир?

– Да благословит тебя море. Честно говоря, мы сами не знаем, что это за место. Мы бесприютны, гонимы ветром и волнами. Но мы никогда не знали о том, что на море есть такой остров. Этот остров принесло сюда недавно, – сказал юноша из сна, тот, что с седыми волосами.

– Значит, вы меня заберете отсюда?

– Нет, мы не духи смерти. Мы всего лишь ждем, когда ты присоединишься к нам. Но сейчас ты еще жив, и нам остается только ждать, – ответил юноша с огромным шрамом.

– Младшие сыновья Ваю-Ваю даже после смерти остаются с морем, – произнес седовласый юноша, а остальные хором повторили его слова.

Души младших сыновей Ваю-Ваю не солгали, они действительно впервые обнаружили этот остров.

– Мы несколько дней назад условились встретиться у рифов, где обитают морские птицы, чтобы подготовиться к встрече с новичком, то есть с тобой. Тогда мы в первый раз заметили край этого дрейфующего острова. В тот день, когда ты совершил обряд прощания с родным островом, мы вместе добрались до Ваю-Ваю. Еще было слышно, как старики поют песню расставания, превозносят мудрость Кабáна, изобилие острова, твое мужество и красоту Расулы. При свете дня мы обратились в стаю кашалотов и следовали за твоей талавакой, пока она не потонула. Не вини нас, мы должны соблюдать принцип невмешательства и не имеем права намеренно умерщвлять младших сыновей Ваю-Ваю. Мы только наблюдаем за тем, что случится. Не думали мы, что ты вынослив как рыба, и смерть тебя не берет. Мы продолжали следовать за тобой все время, и увидели, что течение несет тебя на этот остров. – Видимо, седовласый юноша – их лидер.

Другой юноша, коренастый, с беззубым ртом, похожим на большую яму, продолжал:

– С самого начала этот остров показался нам совсем странным и диковинным, и мы еще подумали, а не может ли этот остров быть ловушкой или испытанием Кабáна?

– Но мы кое-что заметили, – говорит седовласый юноша.

– Что же?

– Остров всё время перемещается, может быть, его отнесет за предел для душ младших сыновей Ваю-Ваю.

– Для душ младших сыновей Ваю-Ваю есть предел?

– Да. Души могут отдалиться от Ваю-Ваю лишь на определенное расстояние. Там проходит невидимая черта.

– Ты хочешь сказать, если остров уплывет за предел, установленный вам, и я еще не умру, вы не останетесь со мной рядом?

– Да благословит тебя море. Тогда, если ты умрешь, твоя душа будет в одиночестве, и ей придется, потеряв из вида предел, скитаться в открытом море.

– Значит, сейчас мне нужно броситься в воду и погибнуть, чтобы я мог последовать за вами?

– Ни в коем случае не делай этого! Если ваювайцы лишают себя жизни, то обращаются в медуз, а медузы не узнают друг друга. Ты ведь не хочешь стать медузой?

Ателей не хотел стать медузой, но и духи младших сыновей Ваю-Ваю не знали, что предпринять, поэтому они просидели на острове до самого рассвета. Рассвет для духов, вообще-то, особого значения уже не имеет. Единственный смысл в том, что при свете дня они на время уходят под воду и обращаются в кашалотов. А когда вновь приходят сумерки, души возвращаются в человеческом обличье, блуждают, поют песни, слоняются без дела, ожидая появления еще одного младшего сына ваюваю. Обратившиеся в кашалотов духи и настоящие кашалоты практически ничем не отличаются, разница только в том, что кашалоты-духи плачут.

Ателею оставалось только сидеть и ждать, а тем временем остров уплыл за предел, установленный душам младших сыновей ваюваю. Произошло это тихо, с непостижимой скоростью, не зависящей ни от ветра, ни от дождя, ни от течений, ни от сновидений. Трижды сменились солнце с луною, и когда души младших сыновей ваюваю вынырнули на поверхность, то увидали лишь край острова, и громко звали: «Ателей! Ателей!» Но голоса их обернулись летучей рыбой, – бултых! – и исчезли в пучине морской.