А ночь была как музыка, как милость - Валерий Столыпин Страница 8

Тщетно.

– Вот же чёрт, – мысленно выругался он, – чего бы ей не пробежать минутой раньше?

Понятно, что тётка не причём: виной тому стечение обстоятельств, несобранность, отвлечённость. – Не можешь запомнить – записывай, – выругался юноша, – тётке и без тебя непросто, можно сказать, великомученица. В чём её вина? Разве можно так себя гробить? Для начала ходить бы научилась, а то сразу в мастера спорта метит, за неделю мечтает центнер жира испарить.

Лёнька немного не добежал до спасательной станции, хотел вернуться по параллельной дорожке и увидел её…

На мокрой от росы земле, прямо в траве сидела девчушка, подогнув под себя ногу, выставив далеко вперёд с мученическим выражением на лице другую.

Похоже, по неопытности подвернула лодыжку. У начинающих бегунов это случается часто: слабые связки, неразвитые мышцы, техника движений желает лучшего.

К чему гадать и размышлять, если событие произошло, а исправить его уже невозможно?

Помочь бы нужно. Интересно, как и чем?

Девчушка тонкая, словно тростиночка, лёгкая, воздушная, почти прозрачная, но до травматологии больше километра.

Лёнька часто в походы ходил, знал, что на приличном расстоянии даже малый вес превращается в неподъёмную тяжесть. Есть и ещё но: девчонка ведь совсем, позволит ли до себя дотронуться?

– Доброе утро! Могу я чем-то помочь? Что у тебя: растяжение, вывих или перелом? Хотя, что я спрашиваю – ты же не кричишь, значит, боль терпимая. Скорее всего, у тебя вывих. Где болит?

– Везде болит. Вот тут и вот здесь, теперь ещё голова… мне через час на электричку, в институт ехать нужно, а тут такое. Невезуха, одним словом.

– Про учёбу можно… за-быть, да-а-а. В травму нужно. Снимок сделать, определить картину повреждений. Или хочешь навсегда хромоножкой остаться?

– У меня сегодня зачёт. Повторный между прочим. Не сдам – отчислят. Мамка убьёт.

– Пусть дочка без ноги, но с зачётом, так что ли? Попробуй подняться, обопрись на меня.

– Ой! Не могу, больно.

– Придётся верхом ехать. Обхвати меня руками за шею, ногами за туловище и поскачем… галопом. Устанем – перейдём на шаг. Сколько ты весишь?

– Не знаю. Много. Пыталась похудеть, не вышло. Теперь совсем разнесёт, коровой стану.

– Это, да! Сплошной жир кругом, свисает кусками и сосульками. Ужас-ужас…

– Не смешно. Девочка должна весить не больше сорока, если замуж хочет.

– Понимаю. Значит, невестишься, замуж собралась. И кто жених, если не секрет?

– Наверно ещё не родился. Мне восемнадцати нет. Это я так, про женихов-то. Существует стандарт красоты, если понимаете, о чём я говорю. Современная девушка должна соответствовать общепринятым нормам, чтобы стать востребованной, успешной и счастливой.

– Похоже, мне сказочно повезло катать на себе современную девушку, которая чему-то там идеальному стремится соответствовать.

– Хотеть – не значит жениться. Во мне полтора килограмма лишнего веса. И вообще, что вы как следователь, всё-то вам знать хочется? У любопытной Варвары на базаре нос оторвали. В женщине должна быть тайна, загадка… и немного шарма. Как вы можете спрашивать девочку, о таких интимных вещах?

– Да, леди, спрашивать у девушки ничего нельзя… можно и нужно тащить на горбушке. Ладно, уж, поехали. А можно у успешной, то есть почти идеальной даме спросить, как её зовут? Меня, например, Леонид. Нам долго вместе путешествовать, вот и познакомимся заодно. Чтобы отвлечься от невыносимой тяжести бытия.

– Алёна. У меня именно так в свидетельстве о рождении написано. Алёна Игоревна. Фамилией тоже интересуетесь? Семейное и материальное положение, место жительства, планы на будущее и прочие детали… записывать будете?

– Так запомню. Алёнушка значит. Милая Алёнушка – где ты, где, может на Планете, на Земле. Может, только в сказке ты живёшь, может на планете дальних звёзд? Короче, волшебная девочка из романтической сказки, но не моей. Прикольно, понятно, немного досадно… но ладно. Переживу как-нибудь, дотащу молча. Вкусное, между прочим имя. На языке от сочетания букв “л” и “ё” сладко становится, и пузырьки лопаются, словно шипучку на язык насыпали.

– Ваше имя тоже ничего себе. Кстати, наши имена созвучны: Алёна и Лёня? Тоже “лё”, между прочим. Это мистический знак, не иначе. Если правильно расшифровывать символы и знаки, можно узнать всё-всё, например, что нас ждёт в будущем.

– Вот, значит, как? Интересно. На самом деле не “лё”, а “ле”. Ле-о-нид. И что же нас ждёт, леди?

– Я недавно книжку читала про созвучие имён, характеров и судеб, про власть цифр. Только там всё запутано. Нужно ещё раз прочесть. Лёня, как вы относитесь к тому, чтобы на ”ты”, перейти? Всё-таки, мы невольно установили близкий контакт, почти интимный. Я, например, чувствую каждое движение ваших мышц. Вы… ты… такой сильный.

– Не смущай меня, соблазнительница. Я давно перешёл на “ты”, Алёнушка. Звучит, как песня, не находишь? Тяжела же ты, однако. Тонкая, звонкая, белая, пушистая, но полтора килограмма твои… какие-то неправильные. Ошиблась ты, Алёнушка, килограммов… килограмлов на двадцать.

– Ну, вот. Все вы, мужчины, такие. Влюбляетесь, клянётесь любить, всю жизнь на руках носить, потом плачете, что груз оказался неподъёмным. Устал, значит?

– Когда я говорил, что влюбился и устал? И не тяжёлая ты вовсе. Очень даже миниатюрная, почти невесомая. Наверно не выспался. Чего обиделась-то? Я донесу, мне упрямства не занимать.

Алёна сначала держала Лёню за плечи, чтобы не очень прижиматься, потом утомилась,  обхватила за шею.

Лёнька притих. Ему понравилось чувствовать кожей приятную тяжесть.

Пот стекал с него ручьём, руки-ноги дрожали от напряжения, но ноша в целом была приятной нагрузкой.

Так бы и носил… всю жизнь.

Кто, собственно, мешает?

В травмопункте была очередь человек двадцать.

Придется Лёньке сегодня и на учёбе, и работе прогуливать. Телефона с собой нет, денег нет… ни-че-го нет.

Алёне-то справку выпишут, а ему…

Не бросать же девчонку на произвол судьбы.

Доктор осмотрел пациентку, до слёз намял ногу и послал в рентген кабинет, который находится строго в другом крыле, причём этажом выше.

Пока тащились, с Лёньки семь потов сошло.

Снимок показал множественный перелом плюсневых костей.

Алёна в панике от исхода падения забыла про боль. Возможность отчисления напугала её гораздо сильнее.

Лёнька принялся успокаивать, но тщетно: слёзы лились рекой.

Обратный путь по лабиринтам коридоров на первый этаж к травматологу дался ещё труднее. Лёнька уже не шёл, тащится, но драгоценную ношу не бросил.