Ящик Пандоры. Книги 3 - 4 - Элизабет Гейдж Страница 8

– Скотт работает адвокатом здесь, в городе, – объяснила Линда. – Он наверняка возбуждал какое-нибудь судебное дело против одной из ваших компаний – или вы возбуждали дело против него. Он работает в фирме «Уелмен, Маклин, Себринг и Стеферсон». – В голосе Линды звучала нескрываемая гордость за мужа и за его высокое положение в фирме.

– Рада с вами познакомиться, – сказала Диана. – Линда, должно быть, рассказала вам немало увлекательных историй о наших диких днях у Смита.

– Но с вами, однако, не произошло ни одной истории, из которой вас не сумел бы вызволить опытный адвокат, – рассмеялся он. – Как приятно наконец с вами познакомиться. Конечно, я постоянно вижу ваши фотографии в газетах, но мы всегда вас называем «наша Диана». Как хорошо, что можно соединить прошлое с настоящим.

Линда представила Диану пожилой паре – мистеру и миссис Себринг – и спросила, не присоединится ли Диана к ним, чтобы выпить коктейль. Увидев, что стол, заказанный для Молодежной Лиги, все еще пуст, Диана согласилась. Официант принес ей бокал с водкой – она едва притронулась к ней, бросив взгляд на старую приятельницу.

– Ты и на самом деле выглядишь прекрасно, – сказала она Линде. – У тебя есть дети?

– Двое, – ответила Линда, тронув за руку мужа. – Мальчику четыре года, девочке – два. Я показала бы тебе фотографии, но для этого я недостаточно буржуазна.

Усевшись между двумя парами, Диана почувствовала себя лет на шесть-семь моложе. Линда – после стольких лет! Жена адвоката с Манхэттена и мать двоих детей! Время, будто сжавшись, вернуло ее в старую комнатку у Смита – и все потому, что знакомый голос окликнул ее в ресторане по имени. Диана потеряла свою обычную уравновешенность.

– Ты все еще играешь в теннис? – спросила она, заметив, что у Линды, как всегда молодой и привлекательной, тоже загорелое лицо.

– Не слишком серьезно, – ответила Линда. – Я играла по-любительски до первой беременности. Но из-за детей возобновить занятия довольно трудно. Сейчас я играю только, чтобы сохранять форму. Ну и муж подыгрывает! – Она сжала руку Скотта.

– Она всякий раз выигрывает, – улыбнулся он. – Эта женщина и понятия не имеет, что такое честная игра.

– Вам следовало бы знать, как управляться с нею, – сказала Диана, вертя в руках стакан. – Когда мы жили в одной комнате, я просто никогда не играла с ней в теннис. И мы отлично ладили.

Диана поколебалась и сделала еще один глоток. Последний, решила она. Ей безумно хотелось выпить все залпом, но в столь приличном обществе это было просто невозможно! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы люди, совершенно ей незнакомые, подумали бы, что Диана Ланкастер любит выпить. Это стало бы концом карьеры Хэла.

Еще через пару минут она извинится и отойдет в дамскую комнату, где как следует отхлебнет из фляжки перед тем, как встретиться с Молодежной Лигой. Эта встряска поможет ей пережить обед.

– Расскажи, – обратилась она с искренней заинтересованностью к Линде, – как же вы оба встретились?

– Я участвовала в турнире в Уинстон-Салеме, – сказала Линда, – а этот, – она сделала жест в сторону мужа, – осмелился меня отыскать и пригласить на свидание. – Она рассмеялась: – Я была польщена, тем более, что в тот день выиграла у двух соперников со счетом шесть-два, шесть-ноль. Поэтому я согласилась. Мы поужинали, покатались на лодке – ну, а остальное тебе известно.

– Как поживают твои родители? – спросила Диана.

– По-прежнему, – пожала плечами Линда. – Мать в Хилтон-Хеде, с родственниками, а отец – в Ист-Хэмптоне. Ничто не меняется. Они оба радуются внукам. А когда мы собираемся вместе в День Благодарения, они почти сносно относятся друг к другу.

Развод родителей Линды был для Дианы большой неожиданностью, ей казалось, что они очень близки друг другу. Для Линды это уже давно было частью жизни, и она забыла, что для подруги это – новость.

– У тебя нет с собой фотографий детей? – спросила она импульсивно. – Мне так хочется на них посмотреть.

Линда порылась в сумке и вытащила два снимка: на одном была чудесная белокурая малышка, на другом – красивый темноволосый мальчик, вероятно лет трех с половиной, когда его снимали.

– Кэти и Скотт-младший, – сказала Линда, лучась материнской гордостью.

– Они очень красивы, – улыбнулась Диана. – Я так счастлива за тебя.

В глазах Линды она заметила скрытый вопрос. Если тон Дианы выдал ее страстное желание иметь детей, ее старая приятельница наверняка это заметила. Они слишком хорошо знали друг друга, несмотря на прошедшие годы. Поняв это, Диана ощутила, что оказалась в западне.

Но Линда лишь улыбнулась и отложила снимки в сторону.

– Это истинное наказание! – сказала она, взглянув на мужа.

Скотт Стеферсон смотрел на Диану с вежливостью и холодным любопытством. Вероятно, он немало был наслышан об известной Диане Столворт, о тех двух годах, когда они дружили, и теперь, увидев ее, был заинтригован. Казалось, она произвела на него большое впечатление, но он был слишком сдержан, чтобы показать это. Вот уж действительно, адвокат до кончиков ногтей, подумала Диана. Она продолжала поглядывать на него, иногда даже слишком по-хозяйски, если разговор, как ей казалось, шел не в том направлении. Брак Линды был, видимо, очень удачным. Она вся светилась счастьем.

Диана ощутила приступ ревности. Вот перед ней сидит Линда, обожающая своего мужа, гордая мать двух красивых детей, такая же красивая, как и в прежние времена. Подтянутая, молодая, она прочно стоит на мосту, который соединяет ее прошлое и будущее, в ее жизни нет лжи и подводных течений, она наслаждается тем, что мало чем отличается от других людей.

Подумать только, что несколько лет назад они начинали с одного и того же. От сравнения их взрослых судеб у Дианы защемило сердце; она почувствовала, что не желает принадлежать ни к какому обществу, почувствовала, что испортила все, что пыталась создать.

– Хорошо, – произнесла она, надеясь, что выглядит значительно лучше, чем чувствует себя, – я от вас убегаю. У меня встреча с молодыми леди из Молодежной Лиги, которые участвуют в предвыборной кампании на стороне моего мужа.

– Ты ничего нам не рассказала о нем! – пожаловалась Линда. – Я хочу и о тебе узнать, наконец.

– Знаешь что, – сказала Диана, доставая из сумочки лист бумаги. – Я хочу, чтобы ты мне позвонила, я хочу, чтобы вы оба пришли пообедать к нам. И почему бы вам не свозить своих детей этой весной в Саутгемптон? Устроим пикник. Подожди, увидишь, как Хэл любит детей. Да он и сам в глубине души еще ребенок. На самом деле, Линда, мы так давно не виделись. Не могу поверить, чтобы мы стали чужими друг другу. Вот мой номер телефона…

Она нашла ручку и начала писать свое имя «Диана Ланкастер», когда рука ее вдруг слегка задрожала.

Она ощутила легкое прикосновение к ноге, теплое и едва заметное ласкающее движение прошло по ее икре, под коленкой, и было столь интимным, как у истинных любовников.