Душа - Татьяна Брукс Страница 78

«О господи, сколько это будет продолжаться… не могу я больше видеть это… А она?! Держаться… Держаться», — приказал он себе.

Её тело сотрясали ужасные спазмы.

— Надюша, милая моя, я здесь, с тобой. Вот, возьми меня за руку.

— Уходи…

Но Богдан присел возле неё, взял тонюсенькие пальчики, похожие на карандаши, зажал в руках и, закрыв глаза, постарался представить, как его жизненная энергия переходит в Надю. Он представил, как серебряный поток его жизненных сил переливается из его рук в Надины. Надо же, чего только не привидится, если фантазия хорошо развита…

«Нет, Надя! Ты не можешь оставить меня тогда, когда я только нашёл тебя и понял, что нет никого ближе на свете. Господи, Мария Ивановна, Николай Гаврилович, прошу вас, помогите ей. Хотите, возьмите мою жизнь! Мамочка, я совсем не помню тебя, но я знаю, ты любила меня, потому что дала мне жизнь… помоги… спаси Надю…»

— Молодой человек, вам кто эта девушка? — врач прятал глаза.

— А что? Это разве важно?

— Да нет, просто хотел предупредить, вы уж готовьтесь …

— Не-е-ет!!!

— Я понимаю… но все-таки…

Богдан с ненавистью посмотрел на доктора.

«Интересно, почему я его ненавижу? Он старался, сделал всё, что мог… А я? Всё ли сделал я?»

— Знаете что? — молодой человек потянул врача из палаты. — Если вы говорите, что ей все равно уже ничего не поможет, почему бы всё-таки не попробовать пересадить ей мой костный мозг. Я напишу вам расписку.

Врач с сомнением посмотрел на Богдана.

— Ну пожалуйста! Я же жить не смогу, если буду думать, что мог попробовать спасти её и не сделал этого. Понимаете? И тогда будет две смерти вместо одной!

— Да, мы уж насмотрелись тут на… это… — развёл руками врач.

Кольцо отчаяния сжало грудь. Руки дрожали, голос звенел, но голова была ясной как никогда.

— Идите, она зовёт вас… Ладно, только я должен получить разрешение от главврача. Если он согласится, то операцию будем делаем часа через два. Подготовиться надо будет.

— Спасибо, доктор. Пожалуйста, уговорите его. Уговорите, пожалуйста…

Бледно-серое лицо сливалось с такой же бледно-серой подушкой. Впавшие щеки, посиневшие губы. Только глаза. Они всё ещё горели живым огнем.

— Надюша!

— Богдаш… — еле слышно прошелестела девушка, и Богдан скорее ощутил, что она назвала его по имени, чем услышал.

— Что, Наденька, я слушаю…

— Я ухожу…

— Нет… Через два часа тебе сделают такую операцию, после которой ты сразу почувствуешь себя лучше…

— Не перебивай меня… пожалуйста… у меня мало сил… Спасибо тебе, что ты со мной в мой… когда я… сейчас… — Надя наконец-то нашла нужное слово, — я хочу, чтобы ты был счастлив… Ты слышишь?

— Но я не могу быть счастливым без тебя! Наденька, понимаешь, это невозможно… — он опять взял её за руку и представил, как он отдаёт ей свою жизнь. — Потерпи, милая, ещё немножко потерпи… Только два часа…

«Почему? Я второй раз готов отдать свою жизнь, чтобы жил другой, любимый мною человек, но ничего не получается? Я продолжаю жить, а Надя умирает! И Иван Иванович! Я что, заколдованный?»

— Ты сможешь… ты будешь… я знаю… — шевелила губами Надя. — Мне сегодня опять Эйнштейн приснился… он гладил меня… целовал в лоб…

Богдан накрыл своими губами Надины губы. Они всё ещё были теплыми, несмотря на то, что посинели и казались безжизненными. Он провел по её губам языком, потом нежно прикусил нижнюю губу… с трудом оторвался…

— Эйнштейн — это хорошо, это очень хорошо, Надюш. Это значит, что мы справимся…

— Спой мне… про звезду… пожалуйста…

— Мне звезда упала на ладошку-у-у, — запел Богдан красивым глубоким баритоном чисто, с чувством. — Я её спросил: «Откуда ты-ы-ы-ы?» — «Дайте мне передохнуть немножко-о-о, я с такой летела высоты-ы-ы…»

— Главный дал добро, — прозвучало над ухом, — идите в манипуляционную, вас тоже подготовить надо.

— «Не смотрите, что не велика я, я умею делать много дее-е-ел…» — допел Богдан.