Добро пожаловать в мир, малышка! - Фэнни Флэгг Страница 78

Полностью она оформит попозже. А сейчас — обедать. В конце концов, никакой спешки нет. Нордстром пока еще недостаточно звезда. У них есть время в запасе, чтобы приукрасить, добавить «свидетелей», «доказательств». Нет, пора как следует пообедать. Она заслужила награду, она поработала на славу, раздобыла ядерную бомбу, а не историю. Не то чтобы к ней не подкопаешься, она не закончена, может оказаться дутой, но дело свое сделает. Барбара уберет ее в папку, к остальным. Эта маленькая ручная граната подождет когда Сидни Капелло решит сорвать с нее чеку и швырнуть в Нордстром, любимицу Америки.

Банкет

Канзас-Сити, штат Миссури

1978

После визита Барбары Норма поехала в Канзас-Сити купить в «Плаца» вечерние платья себе и тете Элнер. Смокинг для Мака наверняка можно взять напрокат в Джефферсон-Сити. Это же столица штата, там должна быть такая контора, но все же она позвонила для верности и узнала: да, есть, и есть несколько смокингов подходящего размера. Хранить такой секрет для большинства людей было бы тяжело, но для Нормы и вовсе адом кромешным: приходилось аж зубы сжимать, чтобы не выплеснуть новость на Мака. Она боялась, что заговорит во сне, нарушив данное Барбаре обещание даже слова никому не выдохнуть.

Каждый день она штудировала газеты в поисках объявления, что Дена названа Женщиной года Миссури. И каждый день с нетерпением хватала почту, надеясь увидеть приглашение на банкет.

Прошло несколько месяцев, и она начала беспокоиться, что объявление было сделано, но их газета «Элмвуд-Спрингс» не опубликовала его. Тогда она решила проверить. Позвонила в администрацию Джефферсон-Сити и попросила к телефону Барбару. Голос на другом конце провода спросил:

— А фамилию можете назвать?

— Нет, но она работает в администрации.

— В качестве кого?

Стараясь не проговориться. Норма ответила:

— Она отвечает за награды.

— Не знаю, кто это может быть, мэм.

— Ох. Она не сказала своей фамилии. Кто у вас заведует банкетами?

— Поставкой продуктов?

— Нет, составлением программы.

— Ума не приложу, кто конкретно этим занимается, мэм.

— А у вас там работает какая-нибудь Барбара?

Пауза.

— Мэм, я соединю вас с отделом связей с общественностью. Там значится Барбара Томас.

— Она полная девушка?

— Не знаю, мэм, я на коммутаторе сижу.

Кто-то ответил:

— Отдел связей с общественностью.

— Будьте добры Барбару.

— Будьте добры назваться.

— Извините, но я сомневаюсь, можно ли мне говорить свое имя…

— Подождите.

Другой женский голос сказал:

— Алло. Это Барбара.

Норма шепнула:

— Барбара… это вы?

— Да, я. Кто это?

— Это я, дама из Элмвуд-Спрингс. Ну, вы знаете, родственница… сами знаете кого.

— Простите, кто это?

— Нас никто не подслушивает на линии? Я могу говорить не таясь?

— Да.

— Это Норма Уоррен, кузина сами знаете кого из Элмвуд-Спрингс.

— Откуда?

— Элмвуд-Спрингс. Вы навестили меня около шести месяцев назад.

— Простите, это вряд ли. Я никогда…

— Ну как же, вы что, не помните, это связано с… — Норма произнесла раздельно по буквам: — Н-А-Г-Р-А-Д-О-Й.

— С какой наградой?

— Разве вы не помните, как приезжали за биографией?

— Боюсь, вам нужен другой человек.

— Вы полная девушка с черными волосами?

— Нет.

— Боже… А вы не знаете полную девушку с черными волосами?

— Нет.

— Она у вас там работает. Отвечает за большой банкет.

— Какой большой банкет?

— Ну, если вы не знаете, я не имею права говорить. Не можете снова соединить меня с оператором? Наверное, мне дали не ту Барбару. Простите. И не говорите, пожалуйста, никому, что я звонила.

— Не скажу.

Норма поговорила еще с одной Барбарой, работавшей в администрации, — с тем же результатом. Норма совершенно запуталась. Она позвонила тете Элнер и спросила, не появлялась ли у нее дома женщина по имени Барбара.

Тетя Элнер, которая тоже поклялась в неразглашении, ответила крайне осторожно:

— А кому это надо знать?

— Мне.

— Ну так я не могу тебе сказать. Но предупреждаю: не удивляйся, если со дня на день ты получишь приглашение по почте, и это все, что я могу доложить по данному предмету.

И Норма, и тетя Элнер обе ждали, но ничего не дождались.

Марион Чапмэн

Филадельфия, штат Пенсильвания

1954

Магазин одежды «Ласалль» в Филадельфии, где теперь работала мать Дены, не значился в телефонной книге. Кому нужно было знать его телефон, те знали. Под его бело-синий навес входили люди из лучших домов, школ и клубов Филадельфии, Мэйн-лайн [45]и Палм-Бич. Миссис Роберт Портер, которая желала и могла себе позволить покупать только лучшее, всегда настаивала, чтобы обслуживала ее мисс Чапмэн и никто другой. Она с самого начала выбрала Чапмэн — как женщину, которая знает, что делает. Сегодня миссис Портер сидела на краешке большой круглой оттоманки в центре зеркального демонстрационного зала, подбирая своей невестке гардероб для путешествия по Европе. Как всегда, она была одета в безупречный черный костюм, сшитый по авторской модели и наилучшим образом подчеркивавший ее точеную фигуру. Элегантные черные туфли-лодочки сообщали, что, несмотря на седьмой десяток, ее ноги и совершенной формы лодыжки принадлежат женщине с хорошим происхождением, и притом весьма богатой.

Пока ее невестка Марго примеряла наряды, отобранные мисс Чапмэн, миссис Портер одобряла их одним кивком. Ее больше интересовала сама мисс Чапмэн, к которой она давно приглядывалась. Это началось, когда ее средний сын, Гэмбл, в настоящее время опять неженатый, начал тщетно добиваться Марион Чапмэн. В последующие недели миссис Портер утвердилась в том, что мисс Чапмэн всегда превосходно держится. Дружелюбна без заискивания, всегда любезна, отличный профессионал. Высокая, очень привлекательная, с идеальной, будто фарфоровой кожей, золотисто-каштановые волосы убраны в высокую прическу, безупречный профиль. Но, вглядевшись, можно было заметить одну черту, выдававшую, что она не та холодная, без эмоций, женщина-продавец, какой хочет казаться. В ее глазах было нечто такое, что рассказывало совсем другую историю. Какая-то печаль, почти тоска о чем-то, не имевшем отношения к настоящему.