Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова Страница 76

Ирка поубивала все будильники. Для убийства последнего встала по его же звонку, доковыляла до окна, открыла форточку и швыранула будильник в куст. В кусте кто-то взвизгнул, зашуршал, потом радостно ойкнул и воскликнул: «Ой! Господи!!! Ой! Часики! Вот спасибо тебе, Господи!»

– Та пжалста, – в ответ пробормотала Ирка, закрыла окно и ушла спать. Но вставать все равно надо было в семь утра. Надо было все равно. Потому что надо было. А как? Оставшись без будильников, Ирка заказала своему папе ежедневную телефонную побудку. Папа вынужден был звонить каждое утро из другого города.

– Да-да, я уже проснулась, – бодрым свежим утренним голосом рапортовала Ирка, – спасибо, папа.

Папа верил.

Через три часа Ирка звонила отцу и орала:

– Па-а-апа!!! Почему ты меня не разбудил?! Я же просила! Я же опять опоздала! Опять!

– И-и-ира! Но ты же мне ответила, ты же сказала: «Да-да! Я проснулась!»

– Это была не я!

– А к-к-кто?! – от удивления и страха заикался папа…

В доме, кроме Ирки, жил только хомяк. Хомяк не мог говорить Иркиным голосом: «Да-да, я проснулась». Хомяк не мог говорить: «Я проснулась», поскольку спал еще крепче, чем Ирка. Хомяк не мог говорить «проснулась». Хомяк был мальчик! Хомяк не мог говорить даже теоретически! Хомяк был… животное!!!

– Это говорила я. Но я спала. А во сне я себя не контролирую и поэтому вру. Я не просыпалась. Я говорила: «Да-да, я проснулась», но не проснулась. Проверяй меня, когда звонишь.

– Как проверять?

– Задавай разные вопросы.

Отец стал задавать разные вопросы.

– Ира! Это кто, угадай? Это кто тебе звонит рано утром, вместо того чтобы спокойно спать, потому что я имею уже право на пенсии поспать подольше, Ира? Кто? Это… Ну? Э-э-это…

– Это па-апа… Я проснулась, папа.

– А почему я тебе звоню, Ирочка, из другой страны по доллару за минуту?

– Чтобы меня разбудить. Я уже проснулась, папа.

– Ира, какой сегодня день, Ира?

– Понедельник. Я проснулась, папа.

– Какое число, Ира?

– Пятое. Проснулась я, папа! Спасибо, папа!

– Месяц, Ира!

– Сентябрь!!! Я проснулась уже, проснулась, папа, уже!

– Ты проснулась? Да? – констатировал папа.

– Да-да, я проснулась.

Через два часа:

– Ты меня не разбудил!!! Ты меня не разбудил, меня уволят с работы. Я опять проспала.

– Но ты же отвечала, Ира! Ты же правильно ответила на все вопросы!

– Да! Потому что я в тебя! Я умная даже во сне. И сообразительная. А главное, очень изобретательная!!!

Папа перешел на точные науки.

– Ира, это папа, Ира.

– Да-да, я проснулась!

– Не морочь мне голову. Ты спишь. Назови число пи.

– Пи?

– Пи! Пи!

– Пи-пи… Щас… (Ирка куда-то убегала, возвращалась.) Але? Это кто?

– Это папа, Ира! Я звоню, чтобы тебя разбудить.

– О! Папа! Молодец ты какой! Я уже проснулась, папа.

– Не-ет, Ира, ты спи-и-ишь, Ира. Назови число пи.

– Число пи? Число пи… Число… Але? А это кто?

– Это папа, Ира! Это папа! Я звоню, чтобы тебя разбудить. Назови число пи, Ира!!!

– А! Легко! 3,14!

– Пра-а-авильно. А кто тебе звонит?

– Это… папа? Па-а-апа! Здравствуй, папа! Вот спасибо тебе! Вот спасибо! Это ты, папа!

– Правильно. Ты проснулась?

– Да-да, конечно, я проснулась.

– О чем я только что спрашивал?

– Ты? Ты… спра-а-ашивал… число пи?

– Правильно. Ты точно проснулась?

– Да.

– Ты не будешь мне звонить через два часа и орать, что я тебя не разбудил?

– Нет, ну что ты, папа. Ну что ты!

Через два часа Ира звонила и орала. Опять! Почему не разбудил, меня уволят! Давай вопросы поизощреннее.

– Ира, доброе утро! Как зовут Маркеса?

– Габриэль Гарсиа. Я проснулась.

– Не-ет, ты врешь. Экзюпери?

– Мари Роже Антуан. Я проснулась.

– Титул?

– Граф.

– Чем меньше женщину мы любим, Ира, тем…

– …легче, папа! Легче нравимся мы ей, папа! Я проснулась, папа. Точно. Все! Точно, папа!

– Ира! Ира! Слушай, Ира! Если ты опять позвонишь мне через два часа! Если ты мне позвонишь, Ира, я тогда не знаю, Ира…

Ира позвонила через два часа. Скандалила и рыдала. Папа отказывался звонить, сказал, что больше не выдержит, пусть Ира кого-нибудь нанимает и хорошо платит за эти муки, за эти нервы, папа больше не может…

Ира ныла, давила на папину совесть и плохую наследственность, у Иры были неприятности на работе, она проспала хорошие заказы и выгодных клиентов.

– Ну па-а-апа… Я здесь уже никого не найду, никто уже не хочет, меня уже все будили… Ну па-а-ап… Ты сам виноват – не надо было меня в детстве баловать.

– В последний раз! – согласился папа. – В последний раз, ты поняла, Ира?

– Давай, спрашивай что-то, где надо не просто отвечать, а соображать…

Отец стал задавать задачи на умножение трехзначных чисел.

Ирка решала легко. Не просыпаясь.

Потом пошли уравнения…

Приспособилась. Продолжала спать.

Потом начались компьютерные вопросы.

– Ира! У меня не включается компьютер, что мне делать?

Ира грамотно обследовала папин компьютер по телефону, давала дельные советы, предлагала разные варианты, но продолжала сладко спать.

При этом после десяти утра, когда она действительно просыпалась, Ира пользовалась уважением на работе, поскольку была специалистом высокого класса, и вниманием юношей, поскольку была очень симпатичной и веселой барышней.

После свадьбы папа облегченно вздохнул: теперь он сам мог спокойно выспаться утром и подлечить свои растрепанные нервы, теперь есть кому будить Иру. Но не тут-то было. Муж Гарик спал как сурок и не просыпался, когда Ира подробно рассказывала отцу по телефону, из чего состоит материнская плата. При этом все трое – Ира, Гарик и хомяк – дрыхли как медведи зимой. Папа продолжал звонить по утрам, чтобы изводить Иру, а теперь и Гарика трудными вопросами. Трубку иногда брала Ира, иногда Гарик, а иногда, особенно осенью и зимой, когда утром еще серо и прохладно и так не хочется просыпаться, трубку брал кто-то из них и бормотал хроническое «мы проснулись, папа» таким глухим, сиплым, вялым и невнятным голосом, что папа иногда подозревал, что трубку взял хомяк.