Брачный офицер - Энтони Капелла Страница 75

Обсерватория была забита обычным армейским хламом — радиоприемники, бинокли, походные кровати, складные столики, складные стулья. При виде двух молодых посетительниц британский офицер встал и вежливо козырнул.

Ливия объяснила причину их прихода. Офицер внимательно слушал, время от времени задавая вопросы.

— Насколько я понял, — сказал он, когда Ливия смолкла, — вы считаете, что поведение птиц может быть связано с некоторой вероятностью извержения вулкана?

— Именно так, — кивнула Ливия.

Ободренная интересом британца, Мариза вставила:

— Еще у меня были видения, предвестия!

Ливия испугалась, что слова Маризы могут отпугнуть офицера, но тот лишь выгнул бровь.

— Видения? И какие же именно?

Мариза описала, что ей привиделось. Офицер кивнул.

— Ясно. И чем, вы считаете, мы могли бы помочь?

Ливия спросила, нельзя ли послать сообщение Джеймсу в службу армейской контрразведки. Офицер заверил ее, что эту просьбу он включит в свой вечерний рапорт.

— А пока, — добавил он, — может, посидим? Могу предложить что-нибудь выпить. Тут где-то есть бутылка вина. К тому же закаты здесь удивительной красоты.

Ливия извинилась, сказав, что им нужно засветло вернуться домой. Горячо поблагодарив офицера, сестры отправились в обратный путь.

Девушки вышли, и офицер в бинокль следил, как они удалялись вниз по тропинке. Какая жалость, с тоской думал он. Торчишь тут бесконечные часы, высматривая на горизонте немецкие самолеты и боевые корабли, хорошо, что хоть эти красотки итальянки заглянули. Но они уходят, и снова он обречен на тупое времяпрепровождение. Докладывать в штаб об их в тревогах офицер и не собирался, — он знал, как среагируют в контрразведке, если он включит все эти бредни в свой рапорт. Сначала он закончит со своими бумагами. Потом появится итальянец-профессор, который время от времени посматривает за вулканом, вот он ему и скажет про летучих мышей. Для темпераментного профессора такое известие будет в самый раз.

Удаляясь особой, свойственной всем итальянкам волнующейся походкой, девушки скрылись из виду. Дошли до места, где тропинка сворачивает, и исчезли. Офицер вздохнул и перенаправил свой бинокль на пустую гладь моря. Закат и в самом деле был удивительно хорош. Такая же предстоит живописная ночь: как и случается в полнолуние.

Жители Неаполя были встревожены сильней обычного, и причиной была не только луна. Полнолуния звались здесь «бомбардировочными». Когда после безоблачного дня наступали ясные серебристые ночи, немецким бомбардировщикам не требовалось никакой подсветки для определения целей. Многие горожане, опасаясь худшего, отправлялись на ночь в бомбоубежища.

Из окна своей спальни Джеймс глядел на вырисовывавшийся силуэт Везувия. От Ливии не было никаких вестей, как не было вестей и от профессора, так что, возможно, тревоги были напрасны. Но все-таки Джеймс не мог избавиться от холодящего страха. Коснувшись нагрудного кармана, нащупал мощи, которые дал ему священник в соборе. Надо было бы отдать их Ливии, подумалось Джеймсу, но он мысленно себя одернул: становлюсь суеверным, как итальянец. Прикрыл ставни и залез в постель.

Джеймс проснулся перед самым рассветом от ударов падающих бомб. Нет, это не бомбы, пронеслось в голове: не воют воздушные сирены. Должно быть, летняя гроза. Через Неаполь прокатывались глухие громовые раскаты, каждый отдавался своим эхом, и вот уже все слилось в единый беспрерывный грохот, взрываемый все теми же одиночными ударами. Не самое характерное время для грозы. Джеймс подошел к окну, раздвинул ставни.

Вчера вершина Везувия казалась округлой, точно яйцо в подставке. Сегодня утром верхушку как будто срезало, и над горой, посверкивая в ранних лучах рассвета, нависло громадное, в бульбочках, как цветная капуста, облако пепельно-серого цвета. Отсюда оно казалось неподвижным, но волнами раскатывающийся грохот указывал на нестихавшую мощь глубинных взрывов. Под пепельным облаком вершина горы накалилась докрасна, точно фитиль внутри свечи. Из кратера протянулись два извилистых огненных хвоста. Джеймс как завороженный не мог отвести глаз от открывшегося ему грандиозного зрелища.

Затрещал телефон. Джеймс кинулся в кабинет, схватил трубку. С того конца услышал:

— Спешу доложить, наблюдается активность в районе горы Везувий!

— Это извержение, идиот! — гаркнул Джеймс. — Освободи связь!

Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил вновь.

— Полагаю, вы еще не выкинули свой план экстренных мер? — прозвучал в трубке голос майора Хеткота.

— Именно, сэр, выкинул!

— А то сейчас самое бы время в него заглянуть…

Джеймс вернулся в спальню, оделся, мысли бешено неслись в голове. Вбежал Эрик и тотчас кинулся к окну.

— Ах, черт, дым… — проговорил он завороженно. — Значит, вот оно!

— Первым долгом надо мчаться к вулкану и определить, куда направляется лава. Потом необходимо оттуда всех эвакуировать. Это все есть в моем плане.

Пока Джеймс разыскивал в мусоре план и находил стенографистку, чтобы сделать копии, Эрик оккупировал телефон.

— У них там лава фонтанирует в пяти местах, — сообщил он Джеймсу. — Особенно возле Сан-Себастьяно и Массы.

— Можно достать грузовики?

— В Креоле есть сорок К-60.

— Давай-ка скажи, чтоб двигались к Сан-Себастьяно.

— Уже даю! — отозвался Эрик, крутя телефонный диск.

— А я мчусь туда посмотреть, что там делается.

— И я с тобой! Возьмем джип.

— В джипе не пробиться по забитым дорогам, — сказал Джеймс. — Лучше на «Мэтчлессе», так быстрей.

— Я сяду сзади!

— Маневрировать будет трудно. К тому же, если тебя возьму, куда я посажу Ливию, чтобы вывезти ее оттуда? — Внезапно Джеймса пронзило: — Ах ты, черт! В Терциньо ведь целая эскадрилья «В-25»-х!

— Сказать, чтоб взлетали?

— Извержение может продлиться несколько дней, — покачал головой Джеймс. — Нельзя трогать их с места без крайней необходимости, иначе окажется, им негде будет сесть. Я буду там, разведаю, как и что.

Он ринулся бегом по лестнице и выкатил свой мотоцикл.