Любовь Орлова - Александр Хорт Страница 75

Сама пьеса по своей публицистичности напоминала «Русский вопрос», там даже имелись текстуальные совпадения. Например, симоновский герой доказывал своей книгой, что русские не хотят войны. В «Губернаторе провинции» один из основных персонажей, немецкий профессор, говорил: «Я хочу мира и тишины. Для себя и для Германии. Мне кажется, что этого хотят и русские – мира, тишины и демократии».

По художественным достоинствам «Губернатор провинции» уступает «Русскому вопросу». Тот тоже, конечно, не шедевр, но там хотя бы хороший язык, и для Любови Петровны роль побольше; к тому же она, играя Джесси в театре, как говорят, находится в материале. Александрову заманчиво экранизировать эту пьесу. Однако «Русский вопрос» уже снимает другой режиссер – такой же, как и Симонов, сталинский любимец Михаил Ромм. Придется довольствоваться «Губернатором провинции». Авторы с воодушевлением взялись за сценарий и написали его достаточно быстро. Фильм будет называться «Встреча на Эльбе».

Работа над «Встречей» началась с крайне неприятного события, в котором, правда, Орлова играла пассивную роль – произошел разрыв с Дунаевским. Казалось бы, у них сложился прочный творческий союз, работа шла без сбоев. Музыка Исаака Осиповича весьма способствовала успеху всех александровских кинокомедий, в своих концертах Любовь Петровна исполняла его песни, составлявшие львиную долю репертуара артистки. От добра добра не ищут. Ан нет – напуганный довоенными историями с Массом, Эрдманом и Нильсеном Григорий Васильевич, который уже пуще огня боялся недовольства властей предержащих, страшился быть обвиненным в контакте с неблагонадежным элементом и заказал музыку для нового фильма Шостаковичу, только что получившему сталинскую индульгенцию. До этого Дмитрий Дмитриевич еще с тридцатых годов, с тех пор как его оперу «Катерина Измайлова» обозвали «сумбуром вместо музыки», тоже длительное время находился в опале, его исключили из состава профессоров Московской консерватории, произведения не исполняли. Но после загадочного ночного звонка Иосифа Виссарионовича, поинтересовавшегося делами композитора, все изменилось – расторгнутые договоры возобновили, в должностях восстановили (лишь в Московскую консерваторию Шостакович вернуться отказался).

Немилость властей Дунаевский почувствовал сразу после возвращения из Чехословакии. Сначала его без внятного объяснения причин вывели из состава комитета по присуждению Сталинских премий. Затем ему прислали письменное поздравление с тем, что он получил премию за оперетту «Вольный ветер», однако в последний момент Сталин вычеркнул его фамилию из списка лауреатов. Осенью композитора не пустили на Венецианский кинофестиваль, где участвовал фильм с его музыкой. И вот в довершение всего многолетний соавтор отрекается от него, заказав музыку другому. Даже сам Шостакович удивился такому повороту дела, уверяя режиссера, что Дунаевский сочинит музыку лучше. Однако Григорий Васильевич был неумолим. Причем всю эту комбинацию он провернул, не то что не предупредив Дунаевского, – он даже потом ничего не сказал ему.

В июне Александрову было присвоено звание народного артиста СССР, Исаак Осипович послал ему поздравительную телеграмму (обычно он подписывался «Ваш композитор»), а через считаные дни после этого от третьих лиц узнал потрясающую новость о предательстве. С тех пор Дунаевский до конца жизни не общался с Орловой и Александровым. Хотя порой избежать общения было трудно – их дачи находились поблизости. Трудно, но возможно – избежали. Зато после смерти выдающегося композитора в 1955 году супруги охотно выступали на публичных мероприятиях с воспоминаниями о нем.

Шостакович не случайно пытался отбояриться от этой работы – популярные музыкальные темы у него получались плохо. Он даже попросил своего приятеля, джазового маэстро Александра Цфасмана сочинить эстрадные номера для эпизодов, происходящих в ночном клубе в американской зоне оккупации. Тот охотно выполнил его просьбу, и Дмитрий Дмитриевич включил музыку Цфасмана в фонограмму. В титрах он указан как один из дирижеров оркестра.

Во «Встрече на Эльбе» Любовь Петровна играла американскую разведчицу Джанет Шервуд. После «Весны» она окончательно стала и много лет продолжала оставаться эталоном актрисы для музыкального фильма. Теперь стоило появиться на съемочной площадке хорошо поющей и танцующей девушке, как рецензенты спешили объявить ее «второй Любовью Орловой». Новая роль по всем статьям отличалась от того, что артистка делала в кино прежде, – она была свободна от пения и музыки. Тем самым, по мнению Любови Петровны, эта роль много дала ей как драматической актрисе. «В свое время мне довелось в одной из ролей затронуть тему иностранного шпионажа в СССР, – писала Орлова в автобиографии. – Я имею в виду картину „Ошибка инженера Кочина“, в которой я играла роль женщины, вовлеченной в преступление против родины и с холодной жестокостью раздавленной подлой и безжалостной силой вражеской диверсионной организации.

Играя Джанет Шервуд, я и стремилась представить эту силу – холодную, жестокую и циничную. Роль была для меня очень трудна. Если в подавляющем большинстве прежних я сживалась с моими героинями, роднилась с ними, какое-то время словно жила их жизнью, то играя Шервуд, пришлось как бы отрешиться от самой себя, переселиться в чужую и чуждую мне душу. Любопытно отметить, что выбирая в памяти те черты, которые должны были характеризовать этот персонаж, мне пришлось обратиться исключительно к наблюдениям, собранным мной за границей – в Иране, Париже, Риме, Германии. Советская жизнь не давала мне материала для этой роли. Именно за границей наблюдала я таких женщин – выхоленных, красивых, нарядных и одновременно душевно опустошенных, без высоких стремлений, без теплых чувств и привязанностей, холодных, себялюбивых, честолюбивых, верящих в один лишь банковский текущий счет, поклоняющихся одному лишь доллару». [73]

В словах Любови Петровны о том, что роль для нее была трудна, нет кокетства. Ей действительно пришлось совершить переход из стана досконально знакомых поющих и танцующих персонажей, где для нее не существовало тайн, в «серьезную» ипостась. Окунуться в стихию той игры, вкус к которой она почувствовала в роли Джесси из «Русского вопроса» в театре. Вдобавок работу усложняло то, что предложенный артистке материал покоился на слабом драматургическом фундаменте.

Если для кого роль в этом фильме была очень трудна, то только для Орловой. Остальные актеры элементарно справились со своими задачами. Удачный подбор исполнителей – сильная сторона режиссерского дарования Александрова. С его легкой руки молодые артисты сразу приобретали известность, а популярные становились еще более знаменитыми. Подтверждением этому может служить каждый фильм, начиная с «Веселых ребят». Во «Встрече на Эльбе» снова блеснули Фаина Раневская, Борис Андреев, Эраст Гарин. Отдельное спасибо нужно сказать режиссеру за приглашение хлебнувшего горя в северном Устьпечлаге и потом долго мыкавшегося без жилья Михаила Названова, для которого каждый фильм был большой поддержкой. После выхода картины стали знаменитыми рижанин Юрий Юровский и впервые снимавшийся в кино, да еще сразу в главной роли Владлен Давыдов – молодой артист прекрасной мхатовской выучки. Для всех этих мастеров драматургический материал никаких сложностей не представлял. В напоминающей памфлет «Встрече на Эльбе» нет нюансов или полутонов. Или персонаж полностью положительный, или целиком отрицательный.