Океан. Белые крылья надежды - Филип Жисе Страница 73

Когда уставал, переворачивался на спину и отдыхал минуту-другую. Отдохнув, продолжал движение. Чем ближе становились огни, тем чаще отдыхал. И все же огни были далеко. Леопольдо не хотел думать, как далеко, так как чувствовал, если задумается об этом, никогда не достигнет. Мышцы ныли. В груди жгло. Но не хотел сдаваться. Не хотел, ибо знал, если сдастся, смерть явится за ним раньше.

Звук работающего двигателя ворвался в сознание Леопольдо в тот самый миг, когда он в который раз решил дать отдых измученному телу. Леопольдо бросил взгляд вправо и увидел луч прожектора, раз за разом вспарывающий тьму, будто когти льва тело жертвы. Некоторое время спустя из темноты проступил силует катера. Леопольдо приподнялся в воде и махнул рукой, привлекая к себе внимание. Крик о помощи готов был сорваться с его губ, но внезапно Леопольдо вспомнил сомалийца, который пустился наутек, услышав вой сирены. С чего бы это? Боялся с кем-то встретиться? Может быть, с этим катером, режущим ночную тьму прожектором, точно ножницы бумагу. Взвыла сирена, вспугнула тишину и исчезла, поглощенная ею.

Леопольдо покачивался на волнах, лихорадочно соображая. Если он закричит, его обнаружат. И что тогда? Этот катер не иначе как береговая охрана Йемена. Люди на нем как раз ищут таких как он, нелегалов. Что он им скажет? Не убьют ли, даже не поинтересовавшись, кто он и откуда? Если и не убьют, не будут ли пытать как какого-нибудь преступника? И никто не посмотрит на то, что он белый, европеец. Леопольдо смотрел телевизор, поэтому знал, что такие, как он, часто исчезают в таких странах как Йемен. Очарование Востока, взлелеянное им ранее, испарилось как вода после дождя в тропиках, едва он увидел силуэты полицейских на фоне длиноствольного пулемета на носу катера. Вот тебе и современный Восток. Цивилизованней Африки, но такой же агрессивный в отстаивании собственных эгоистичных заблуждений.

Со стороны катера послышались смех и арабская речь. Катер проплыл еще с десятка два метров и заглох. Леопольдо чувствовал, как холод сковывает его движения, делая их более вялыми. Необходимо было что-то предпринять, и чем раньше, тем лучше. Внезапно в голову Леопольдо пришла идея. Она была настолько же заманчивой, насколько и безрассудной. Леопольдо тихо вздохнул и поплыл к катеру.

Подплыл к катеру со стороны кормы. Заметил лестницу и направился к ней, не издавая лишних звуков. Оказавшись рядом с лестницей, высунулся из воды и уцепился за нее руками, подтянулся, поставил одну ногу на ступеньку, вторую и замер. Из-за долгого держания во рту свертка болела челюсть, да и зубы сводило от холода. Мокрая одежда прилипла к телу. С каким бы удовольствием Леопольдо сбросил бы ее. Вместо этого извернулся, уселся ягодицами на ступеньку и попытался расслабить тело. Чувствовал, что ему не хватает тепла, даже пожалел, что не может погреть тело в лучах того африканского солнца, которое когда-то успел возненавидеть.

На корме послышались голоса. Леопольдо прижался к лестнице и затаил дыхание. Голоса отдалились. Леопольдо высунул голову из-за борта и увидел двух полицейских в спасательных жилетах, в рубашках с коротким рукавом и с беретами на голове. Те стояли недалеко от кормы, расстегнув ширинки, о чем-то разговаривали и как бы между делом поливали залив собственной мочой. Еще двое полицейских находились на ходовом мостике и время от времени поглядывали на луч прожектора, голодным волком рыскающий в темноте.

Через минуту двигатель катера вновь ожил. Гребные винты вспенили воду, обдав Леопольдо водяной пылью и брызгами. Катер рванул с места и, продолжая резать окрестности лучем прожектора, устремился дальше во тьму. Леопольдо вцепился в бортовое ограждение, втянул голову в плечи, спасаясь от ветра. Тело цепенело. В висках стучало. Начало клонить в сон. Силой воли заставил себя не спать, так как знал, если заснет, упадет на гребные винты, пенившие воду за кормой.

Какое-то время катер бороздил территориальные воды Йемена, не приближаясь к берегу. Время от времени звучала сирена, вырывая меркнущее сознание Леопольдо из цепких объятий сна. Снова и снова он тер коченеющие конечности, пытаясь разогнать в них кровь. Городские огни то приближались, то удалялись, пока в итоге не вспыхнули в сотне метров от катера. Не желая быть обнаруженным, Леопольдо свесился на бок, поставил ногу на выступ на корпусе катера, бросил взгляд на полицейских, рассматривавших огни города, сжал в руке сверток, оттолкнулся и прыгнул в воду. Шум двигателя заглушил всплеск, последовавший за этим.

И вновь поверхность Аденского залива сомкнулась над головой Леопольдо, будто вознамерилась навечно спрятать его тело от опасностей окружающего мира. Но Леопольдо вынырнул на поверхность, посмотрел вслед удаляющемуся катеру береговой охраны Йемена, сунул сверток в рот и поплыл к берегу.

Силы готовы были его оставить, когда он, наконец, словно морж, выволок отяжелевшее от воды и холода тело на песчаный берег. Рядом заметил старую лодку. Забрался в нее, снял мокрую одежду и начал качаться из стороны в сторону, разгоняя кровь по телу. Помогло. Зубная дрожь пошла на убыль. Тряска тела также прекратилась. Безумно хотелось спать, но внутренний голос подсказывал Леопольдо не делать этого. В лодке обнаружил какое-то тряпье. При других обстоятельствах побоялся бы даже коснуться, но сейчас взял в руки и закутался. Тепло возвращалось, а вместе с ним и надежда на будущее. Всю ночь Леопольдо боролся с сонливостью – считал звезды, машины, которые проезжали по дороге (выше по берегу проходила трасса, и Леопольдо часто слышал трескот моторов), серые пятна на белом диске луны. А под утро, когда солнце выглянуло из-за горизонта, Леопольдо стало плохо. Температура подскочила, тошнота снова и снова подкатывала к горлу, земля уходила из-под ног каждый раз, стоило ему подняться на ноги.

Леопольдо понял, что дела плохи. Натянул на себя подсохшую одежду и, превозмогая головокружение, цепляясь руками за деревянные борта лодки, поднялся на ноги. Вспомнил про сверток с деньгами и сунул его в задний карман джинсов. Шатаясь из стороны в сторону, словно алкоголик, он побрел к дороге, лелея надежду, что успеет дойти до нее раньше, чем потеряет сознание. Раз или два он падал на колени, содрогаясь от спазм рвоты, терзавших его тело, но вновь поднимался и брел дальше.

Уже у дороги он отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание редких автомобилистов. Земля ушла у Леопольдо из-под ног в тот самый миг, когда рядом остановился маршрутный мини-автобус с оранжевой полосой на кузове, и из него выскочил человек. Но этого Леопольдо уже не видел. Его сознание поглотила тьма.