Бизар - Андрей Иванов Страница 73

– К тому же уголовное дело, – перебирая пальчиками, как муха, сказал он, понизив голос и опустив уголки рта, с каким-то упреком на меня глядя, наклонив голову. – К тому же, – прочистил он снова горло, повысив тональность, – почему, собственно, сейчас опомнился-то? Позвольте-ка полюбопытствовать! Все русские в Эстонии имели свой шанс получить российское подданство… до какого там числа? – спросил он в сторону и, незамедлительно получив из пустоты (как по незримому телеграфу) сообщение, назвал дату… – А вы? Зачем-то сделали этот более чем странный выбор. Паспорт иностранца, сомнительный документик… К тому же даже его у вас нет на руках. Ну и что же, по-вашему, мы можем сделать? Чем мы вам можем помочь? Вы-то хоть сами-то хоть сколько-то представляете? – Он картинно развел руками, поднял острые плечи, стал похож на попугая. Опять сказал: – Нет документов, никаких документов… – Помолчал и заговорил снова: – Вот если б хоть какие-то документы у вас были… На основании которых можно было бы визу худо-бедно справить… А так… Даже не знаю… Вы просите о гражданстве… Вы ведь об этом просите, или как? Вот тут вы пишете, что вас преследуют… Но чтобы вам что-то сделать, вам надо ехать в Эстонию, подавать там в наше консульство заявление на гражданство, там, со всеми документами, а не тут в Дании…

– Вы понимаете, что я не могу ехать в Эстонию?

– А вы понимаете, чего вы от нас хотите? Я, конечно, могу послать ваши документы в МИД, но на это уйдет время… И потом, документов-то нету. Мне и в МИД посылать как бы нечего… Тут уж, извините, не получается… Все, что можно сделать, это послать запрос о том, чтоб наши представители проследили за тем, как будет проходить следствие и в какие вас поместят условия…

…и т. д. и т. п.

– …можем проследить за тем, чтоб ваши права не нарушались по прибытии в Эстонию… мы можем проконтролировать, чтоб ничего с вами там не случилось… Можем сделать запрос, предупреждение… Можем проявить интерес, и та угроза, о которой вы пишете… Мы проследим, чтоб вам ничего не угрожало и все шло без нарушения прав человека… ваших прав… Можем намекнуть… шепнуть… подмигнуть… заслать кота, который прыснет где-надо… зашлем мух и облака…

…и т. д. и т. п.

Мне казалось, будто он говорит с лошадью о ее правах лошади тащить не сто пудов, а девяносто восемь. Поблагодарил его, но твердо отказался от помощи и участия в моей судьбе. Лучше не надо… Нет, правда, лучше не надо… чтоб кто-то по его сигналу озаботился и стал проявлять интерес к моей персоне… нет-нет… если этот махнет рукой, меня точно изжарят!

* * *

– Теперь ты в надежных руках, – шипел в трубку Пол. – Эти люди профессионалы. И у тебя есть адвокат! Пусть пока государственный, но лучше, чем ничего! Ты уже обязан себя чувствовать человеком! Обязан! Адвокат есть. И мы тебе тоже одного подыскали. Но он еще не вошел в дело, пока знакомится с твоими бумагами. Пусть пока будет государственный. Самое главное, что они вспомнили о том, что ты – человек и у тебя, как у каждого нормального человека, есть права и должен быть адвокат. Это самое главное! Сейчас они пока играют в права человека. Даже в посольство России возили. Смотри какие! Потом в игру вступит наш толковый парень в очках. Он им навяжет наши правила игры. Они заиграют всерьез, никуда не денутся! В конце концов всегда можно обжаловать. Если тебя депортируют, мы продолжим борьбу за тебя здесь! Адвокат подаст апелляцию и, если проигнорируют, напишет в Страсбург! European Court of Human Rights!!! [86]Об этом нельзя забывать. Протокол номер семь, статья первая! – Дальше он зачитывал, как стихи, нараспев, практически под музыку: – Депортация не применяется к следующим категориям иностранных граждан и лиц без гражданства (а ты – без гражданства!..) …получивших отказ в признании беженцами либо в предоставлении убежища, утративших статус беженца или лишенных статуса беженца, и которые не могут быть высланы против их воли на территорию государства, где их жизни или свободе угрожает опасность преследований по признакам расы, религии, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений… Прямо про тебя! Держись, парень! Пусть только попробуют, и мы их поимеем. – Он, кажется, мечтал, чтоб меня кончили, чтоб тогда он всех «поимел». О, тогда он наверняка и песню про меня напишет! Весь мир услышит! – А пока отдыхай! Ты свое дело сделал. Молодец! Теперь расслабляйся! – сопел он в трубку. – Мы сделаем все, что нужно. Мы скоро приедем. Уже собираемся. Навестить тебя. Жди нас! Не делай глупостей! Принимай лекарство! Позволь врачам позаботиться о тебе. Запомни, эти люди специалисты. Доверься им! Этим можно довериться. Почаще ходи в душ. Стой под душем, подставляй шею и плечи. Это снимает стресс!

Несколько раз повторил: «Душ, душ и еще раз душ! Пять раз в день!» Расписал, как надо поливать себя струями, какую часть подставлять под напор, сколько минут, в какие часы… В его словах слышалась зависть. Я мог бесплатно мыться в душе! В любой момент вошел в кабинку и – помылся! Благодать! Дангуоле заметила, что у них там опять ничто не работает. Полный развал. Даже стена, которую я выстроил в гараже, рухнула… а дверь вообще едва болталась на одной петле! Они там так ничего и не починили. Белки бесятся на чердаке. Сквозь дыры в крыше летают ласточки, на стенах мох, по полу стелется вьюн. Не то что душ, воды в кранах не стало. Дангуоле сказала, что трубы забило и унитаз прекратил работать, дерьмо поднималось и поднималось, заливая весь туалет, приходилось черпать. Они ездили к соседу; пили кофе, чай, Пол пил пиво, а потом хитро спрашивал: «Has everybody played bagpipes yet?» [87], – если все успевали сходить в туалет, они уезжали. Соседу не говорили, зачем они приезжали, он оставался в неведении. Пол с ним говорил о Милошевиче, о Северной Корее, голоде в Африке… Он умел говорить о голоде, как никто другой, с воодушевлением; наверняка лучше ирландцев о таких вещах никто не умеет говорить. О ванной и разных душевых кабинках он тоже отлично говорил, о том, какое благотворное воздействие имеют струи на психику человека, чувствовалось, что скучал он по цивилизации: подставить свои плечи под струи, отмыть свою гриву… или хотя бы представить, как это делаю я. Он буквально толкал меня в душ.

– Сейчас я вешаю трубку, а ты прямо иди и прими душ! Да, и еще… Чуть не забыл. Много не кури. Курение не помогает. Наоборот, ухудшает сердечную деятельность, и тебе становится только хуже. И перестань голодать! Ешь, в конце концов! Ты уже месяц не ел! Можешь начинать! А теперь я вешаю трубку, а ты – идешь в душ!

Пол и Лайла привезли с собой Дангуоле – шоколад, бумага, конверты… Лайла сказала, что теперь уже все точно будет хорошо. У них возникла великолепная идея: мы с Дангуоле должны были немедленно пожениться.

– Муж по закону может последовать за женой, – объяснила она, – как за семьей. Они не могут отрывать тебя от семьи! А она – твоя семья, ведь так? – Все кивали, я тоже кивал: Дангуоле – моя единственная семья, куда она, туда и я. – Ты мог бы поехать в Литву. Хотя бы временно. Сделал бы там документы, а потом вернешься назад, в Хускего, и будете там жить!