Вертикаль жизни. Книга 2. Несбывшиеся надежды - Семен Малков Страница 72

— Михаил Иванович, у меня дельное предложение, — преодолев робость, бодро проговорил он. — Мне подвалила солидная премия, и мы с женой идем пропивать ее в шикарное место. Я уже заказал столик на субботу. Вот, хочу пригласить вас с Ниной Сергеевной. Они с моей женой ровесницы.

— А что за кабак? — вместо ответа спросил Казанцев. — Там интересно?

— «Звездное небо», в Интуристе. Говорят, там лучше, чем где-либо. И у меня еще к вам просьба.

— Что именно? — сухо поинтересовался шеф снабженцев.

— Хочу пригласить Дветко с молодой женой. У нас отличные отношения, но немного стесняюсь. Может, это лучше сделать через вас?

— Напрасно робеешь. Пригласи сам, — сразу повеселел Казанцев. — Он о тебе очень хорошо отзывался. Не откажется! Тем более, когда скажешь ему, что и мы с Ниной там будем. Если что, — уверенно добавил он, — звони, я все улажу.

Дветко согласился сразу.

— Говоришь, интересное место? — он весело взглянув на Артёма. — Ладно, я передам Гале. Думаю, она будет рада. Мы мало где бываем, и она в Москве еще не освоилась. А твоя жена, — улыбнулся он, — ей понравилась. Она видела ее на встрече Нового года.

Вечер в «Звездном небе» превзошел все их ожидания. Столик находился в уютной ложе и был ярко освещен, а в зале царил мягкий полумрак, и лишь подсветка на потолке создавала иллюзию звездного небосвода. На небольшой эстраде выступали артисты разного жанра, а потом их сменил отличный джаз. Выпивка и закуска были отменными и, когда грянули танцевальные ритмы, все шестеро пребывали в ударном настроении.

О делах за весь вечер никто не вспоминал, но все же, когда оркестранты устроили перерыв, Казанцев спросил у Артёма:

— Ну, что ты решил со своей диссертацией? Будешь защищаться в Киеве? — поскольку Артём неопределенно пожал плечами, он сочувственно добавил: — Разделяю твои сомнения. Недавно у меня был новый ректор Аксаков, и я говорил о тебе. К сожалению, он не гарантирует твоей защиты. Положение у него еще непрочное, и обстановка неблагоприятная. Это тебе не Дейнеко!

— Вот и я считаю, что ему надо сменить место защиты, — подключился к разговору Цветко. — Без Дейнеко в Киеве нечего делать. И так в ВАКе задавали бы вопрос, почему не мог этого сделать в Москве.

— Мне предлагали защищаться там же, где стал кандидатом, — понурившись, сказал Артём. — Но они могут присуждать только доктора экономических наук. Мне же это не подходит.

— А почему бы тебе не защититься в Академии ВВС? — подумав, предложил Цветко.— И диссертация у тебя добротная, и в ВАКе к их ученому совету относятся с большим почтением.

— Они не принимают защиты у гражданских. Нечего туда и соваться.

— В порядке исключения принимают, — не согласился Казанцев. — Но нужно найти ход к начальнику Академии. Я знаком с замминистра обороны по тылу. Могу прозондировать почву.

— Мне и зондировать нечего. Мой Партизанский батька сейчас в ЦК военных курирует, — уверенно заявил Цветко. — Я попрошу его замолвить словцо перед начальником Академии, и это должно сработать.

Больше о делах в тот вечер не говорили. Заиграл оркестр, и возобновились танцы. Но, как говорится, жребий был брошен, и Артём окончательно отказался от защиты в Киеве. Его помыслы были теперь направлены на налаживание контакта с кафедрой ремонта Академии ВВС.

* * *

Неожиданно дела с защитой диссертации в Академии ВВС пошли довольно быстро. Артём так и не узнал, кто ему посодействовал: глава снабжения армии или бывший партизанский «батька». Однако, начальник кафедры ремонта авиатехники инженер-полковник Акимов отнесся к теме его диссертации вполне доброжелательно и без проволочек назначил день ее заслушивания с приглашением ведущих военных специалистов.

— Наши авиационные подразделения постоянно испытывают недостаток запчастей, и проблема их восстановления для армии так же актуальна, как и для Аэрофлота, — ободряюще сказал он Артёму. — Думаю, что у наших ремонтников ваши предложения вызовут практический интерес.

Доклад Артёма на кафедре ремонта прошел с блеском. Присутствовали не только ученые, но и представители военных заводов. И все выступающие были единодушны в положительной оценке его работы. Хорошо отозвался о диссертации и молодой майор из НИИ ВВС. По решению кафедры этот институт был определен в качестве ведущего предприятия для рассмотрения практического значения диссертации.

Казалось, что все шло наилучшим образом, когда вновь над головой Артёма стали собираться тучи. Гроза пришла с неожиданной стороны и разразилась из-за отрицательного отзыва на присланный в институт автореферат кандидатской диссертации некоего Конкина. Этого аспиранта из НИИ моторостроения никто не знал, кроме Хлебникова, который обещал ему дать отзыв. Но Артём, обычно без придирок визировавший подготовленные в отделах документы, на этот раз познакомился с авторефератом и не согласился с его положительной оценкой.

— Невооруженным глазом видно, что работа не содержит ничего нового и, естественно, отсутствует ее практическое внедрение, — сказал он Хлебникову. — Можешь смягчить выражения, но заключение должно быть отрицательным, — как тот его ни уговаривал, Артём был неумолим. — Диссертация не отвечает требованиям ВАК. Ее неверная оценка нанесет ущерб авторитету нашего института, — заключил он, возвращая проект отзыва.

— Тогда лучше совсем не давать отзыва, — заявил Хлебников. — Во избежание неприятностей.

Этого говорить ему не стоило. Напоминание о давнем конфликте подействовало на Артёма, как красная тряпка на быка.

— Ты что же, снова станешь мне пакостить? Не боюсь я твоих угроз. Чтобы завтра объективный отзыв был у меня на столе, иначе это плохо для тебя кончится!

Хлебников униженно оправдывался, уверяя, что неправильно понят, и на следующий день представил диаметрально противоположный отзыв, который и был подписан начальником института. Но, если бы Артём заранее мог знать, какие от этого будут последствия, то вряд ли дал волю своим эмоциям. Первой «ласточкой», предвещающей беду, был звонок Иванова, который, как прежде, являлся одним из его оппонентов.

— Похоже, Артём, что ты снова совершил досадную оплошность, — в голосе Иванова сквозила тревога. — Неужели еще не понял, что для получения докторской степени мало быть ученым. Нужно быть еще и дипломатом!

— Чем же я так проштрафился? — недоуменно спросил его Артём. — Со всеми военными у меня сейчас хорошие отношения.

— А ты знаешь, кто научный руководитель у Конкина, которому с твоей подачи ваш институт дал отрицательный отзыв? — сердито спросил Иванов. — Неужели не поинтересовался, когда читал его автореферат?

— Отчего же, помню. Какой-то доктор технических наук Зверев, — ответил Артём. — С его научными трудами я незнаком. И какое это имеет значение?

— Очень большое! Он — не «какой-то доктор», а тоже из военных, бывший генерал-лейтенант. Занимал высокий пост и сохранил большие связи. На меня уже вышли от его имени. Вы должны изменить свой отзыв, иначе тебе грозят большие неприятности.