Леонид обязательно умрет - Дмитрий Липскеров Страница 72

А он шуршал навстречу к ней, перебирая ногами, как когда-то — козликом. И столько счастья было на его морщинистом лице, что проливалось оно из глаз слезами…

Она обнимала его, словно отца родного, которого чудом застала в живых. Он не скрывал слез — плакал ребенком, одновременно улыбаясь.

— Ангелина, — приговаривал.

— Хмуров, — вторила она ласково.

Солдат, оглядывающий окрестности в бинокль, дивился такой умильной картине. Обычно здесь никто не обнимался, а тем более баба незнакомая с инструктором.

— Как ты, Хмуров?

— Ничего, — ответил старик. — А ты?

— И я ничего.

Они были совершенно родными, хотя понимали, что не знают друг о друге ровным счетом ничего. Когда-то он учил ее стрелять, а она научилась… Но душа Гели так и осталась для Хмурова загадкой. Вот и сейчас, обнимаясь родственниками, они искали тему для разговора, пробуя неуклюже.

— А помнишь Прокопыча? — отыскался у старшины вопрос.

— Помню.

— Прокопыч до генерала дослужился…

— Да что ты!..

— Да.

— И где он сейчас?

— А нигде… Скончался в одночасье от кровоизлияния в мозг!

— Да что ты!.. Жаль…

Они долго еще разговаривали почти ни о чем. Вспоминали красоту природы того места, в котором школа располагалась, приезд героя генерала и адъютанта Неслыхало.

— И что сейчас с этим генералом? — казалось, сам себе задал вопрос Хмуров.

— Тоже скончался.

— От инсульта?

— От грибного супа. Поганку съел.

— Всяко бывает…

Они выговорили все, что знали совместного, а потом долго смотрели в сторону горизонта, на фоне которого выделялись мишени.

— Постреляешь? — спросил Хмуров.

— Ага, — ответила Ангелина.

— Ну, пошли…

Такого изобилия оружия она никогда не видела. Половину систем не знала вовсе. От энергии, исходящей от смертоносного железа, шагнула назад.

— Сколько лет прошло, — поняла она.

— Ты тогда все хорошо сделала?

— Нормально.

— Я и не сомневался, — удовлетворенно качнул головой Хмуров. — «Токаря» хочешь?

— А есть? — вскинулась она, сразу осипнув глоткой.

Старшина выудил из кармана холщовых штанов ключик, который подошел к крайнему шкафчику. Из него он достал завернутый в промасляную тряпку агрегат. Бережно развернул и передал винтовку Ангелине.

Она приняла оружие, крепко взяв его в руки. Сощурила глаза.

— Здравствуй, «токарь»! — сказала.

А потом она стреляла.

Как же она могла столько лет прожить без этого! Столько времени потерять бездарно!..

Ангелина плавно нажимала на курок, ощущая кожей полет пули. Отдача в плечо была радостней мужской руки, выстрел — пиком страсти…

Хмуров, как и в те давние времена, пока она перезаряжалась, бегал от мишени к мишени козликом и хихикал восторженно.

— Сплошные десятки! — бубнил он в сторону горизонта. — Ну, гениальная баба!

Солдат, продолжающий подглядывать в бинокль, не верил глазам своим. Эта гражданская тетка из ста произведенных выстрелов, вогнала девяносто девять пуль в десятку. Сотой пулей она прибила серого зайца, за которым старым охотничьим псом сгонял инструктор… Такого чуда солдат не видел…

А потом Ангелина с Хмуровым ели наваристый суп из зайчатины. Они даже выпили по сто граммов за всех, кто не вернулся!..

Она вспомнила мертвого араба, убитых осликов, Костика — своего первого мужчину, который не дожил до мужского возраста, убитый пятисоткилограммовой бомбой… Перед глазами Гели, словно диафильм, прокрутили со всеми лицами ее мужчин, живущих теперь на небесах, уложенных в землю… Генералы, полковники, солдаты, муж-баптист…

Хмуров, прихлебывая алюминиевой армейской ложкой супчик, тоже что-то вспоминал свое, о чем-то думал таком, что не срослось в его жизни, подошедшей к концу…

Оба были настроены мужественно-лирично, а потому испытывали друг к другу чувство выше любви — великую эмоцию истинной дружбы!..

А потом в течение десяти дней Хмуров обучал ее новому снайперскому вооружению.

Ангелина, потрясенная движением науки, глядела в прицелы завороженно, не понимая, зачем нужны снайперы! С такой оптикой и ребенок мухе в глаз попадет…

Она стреляла и стреляла, не замечая, как с каждым днем за ее действиями наблюдает все большее количество военных…

Многие стрелки заключали пари, предполагая, что уж в следующей серии эта тетка мазанет, уж одну пулю в девятку точно запустит. Но наживалось умное меньшинство, те, кто ставил на идеальную меткость… Проигранного армянского коньяка пролились реки… А потом тотализатор закрылся сам собой, когда на стрельбище просочился слух, что эта гражданская баба — полный кавалер орденов Славы, что ее груди не хватит для всех орденов и медалей, которыми правительство отблагодарило стрелка за службу Родине.

— Гений! — шептал Хмуров, радуясь вниманию офицеров к его воспитаннице.

Несколько военных, возбужденных ее стрельбой, а также зрелыми женскими формами, пытались ухаживать за нею, но она даже руки не протягивала для пожатия, пряча ладонь за спиной. Казалось, даже пугалась чего-то…

— Замужем? — спрашивали Хмурова.

— Сами разбирайтесь, — отмахивался инструктор. Через две недели Ангелину Лебеду вызвали в КГБ. Национал улыбался ее приходу, совершенно не сдерживаясь.

— Слышал, слышал! — проговорил он, приглашая ее к чашкам с горячим чаем и конфетам «Мишка на Севере» в хрустальной конфетнице. — Ни одной девятки за три тысячи выстрелов!..

Она не смущалась и отвечала правду:

— Ни одной, Тимур Ашрапович!

— Молодец!

— Рада стараться!

— Перестань, ты не на службе!

— Нет?!! — вздрогнула она всем телом.

Национал тотчас стал серьезным. Улыбка соскользнула с его лица, глаза почти закрылись, превратившись в щелочки.

— Уверена? — спросил киргиз.

— Совершенно.

— Наград не будет, статей в газетах тоже!

— Продолжайте!..

Волею судеб ей предстояло лететь в ту же арабскую страну, с которой она начинала свою снайперскую деятельность. Об этом ей сообщил генерал, уверенный, что такую женщину можно использовать в открытую.

— У нас всегда там свои интересы! — пояснил киргиз. — Ты хоть помнишь?..

Она-то не помнила?..

«Наверное, я и закончу песками, — подумала Ангелина, стараясь отключиться от шума самолетных двигателей. — Вероятно, такова моя судьба…»