Мертвый эфир - Иэн Бэнкс Страница 72

Адвокатша ответчика переглянулась со своей помощницей.

— Тем, кто слушает меня сегодня, чертовски повезло. Не только потому, что из-за простуды мой голос нынче звучит с еще более сексуальной хрипотцой, но и потому, что мы сейчас дали вам возможность прослушать без перерыва The Hives, The White Stripes и The Strokes; три песни подряд, и ни слога привычной бессмыслицы между. Черт побери! Как бы вас не разбаловать! Что скажешь, Фил?

— Скажу, что нельзя вот так просто зафутболивать обвинения.

— Ты имеешь в виду мой тонкий намек, будто хорошие мозги могут футболисту только помешать?

— Да. Если верить тебе, то во всех раздевалках футбольных клубов должен висеть транспарант, гласящий: «Чтобы играть у нас, глупость не обязательна, но может помочь»?

— Просто верх остроумия, Фил, но нет.

— Но ведь ты сам утверждаешь, что футболисты должны быть тупыми?

— Нет, я лишь говорю, что это было бы полезно.

— Почему?

— Ну, подумай сам. Возьмем теннис. Помнишь удар, который с виду совсем простой, но игроки с ним часто ошибаются? Даже у профессионалов дикий процент ошибок. Даже сейчас в Уимблдоне такое случилось.

— Мы бы еще, возможно, смогли выяснить причину кажущейся тупости футболистов, — возразил Фил, — если б оказалось, что они думают, будто продолжают играть в футбол, тогда как ты, похоже, заменил это занятие теннисом.

— Ну да, если сетка натянута посередине, а не у каждого из концов поля, это несколько сбивает с толку, но речь о другом. Не отвлекайся, Фил. В теннисе игроки чаще всего ошибаются там, где удар кажется наиболее простым, так? Теперь подумай как следует. Давай, к тебе устремлено внимание всех наших радиослушателей.

— Ага, — отозвался Фил, — кажется, понял. Ты говоришь о том ударе, когда мяч свечкой взмывает к небу, и кажется, будто придется ждать у сетки с полчаса, прежде чем он возвратится из заоблачных высей.

— Правильно. А теперь догадайся, почему чуть не все принимают такой мяч настолько плохо, если он кажется таким простым?

— Дерьмо, а не игроки?

— Мы же установили, что тут ошибаются даже самые лучшие.

Фил пожал плечами. Я подал ему знак, помахав одной рукой, будто подгребаю к носу воздух, собираясь не спеша принюхаться к запаху какого-то лакомого блюда. Иногда мы с ним бегло репетировали подобные диалоги, иногда нет, полагаясь, как сейчас, на везение и на то, что теперь, после достаточно долгого срока совместной работы, прекрасно знали друг друга.

— Понятно, — кивнул мой напарник, — у них появляется время подумать, и они злоупотребляют этим процессом.

— Точнехонько, дорогой Фил. Как любая спортивная игра, теннис требует быстрой реакции, прекрасной согласованности между тем, что видят глаза спортсмена, и тем, что делают его руки, — ну или ноги, в случае футбола, хотя главная моя мысль, надеюсь, понятна, — и люди чаше всего играют лучше, если у них нет времени думать. Попробуй-ка задуматься, принимая мяч с подачи Сампраса или Руседски! [101]То же самое и в крикете. Ученые считают, что, исходя из научных данных, отбить мяч битой вообще невозможно, слишком уж мало времени проходит от броска хорошего игрока. Правда, направление полета можно угадать по движению руки бросающего. Последнее относится и к опытным теннисистам — они могут угадать траекторию полета мяча еще до того, как его коснется ракетка подающего. Весь фокус в том, что быстрота происходящего не позволяет нашему сознанию на него откликнуться, нет времени думать, есть время лишь для того, чтобы действовать. Правильно?

— Угу.

— А теперь о футболе.

— Наконец-то мы к нему вернулись.

— В этой игре у вас часто есть уйма времени для того, чтобы поразмыслить. Конечно, иногда его просто нет — например, когда мяч летит прямо вам на ногу, вы ее поднимаете и бьете по мячу, даже без обработки, и вот он улетает, и вы бежите по полю, натянув на голову майку и гордо подняв руки. Но если вы приняли мяч на середине поля и к воротам лишь предстоит прорваться, а необходимо еще обойти единственного защитника, и никого из своих поблизости нет, а вам туда бежать и бежать, да при этом еще и думать… нет, я не могу винить тех, у кого не получается делать и то и другое одновременно. Итак, вы обходите защитника, остается один вратарь, и теперь у вас снова есть время подумать. И вот здесь-то многие парни, лучшие из лучших, садятся в галошу, причем именно из-за того, что слишком задумались. Их кора головного мозга, или как там она у них называется, выдает примерно следующее: «Гм, мы смогли бы забить так, или эдак, или вот еще таким способом, или…» — но уже слишком поздно, потому что вратарь выходит из ворот и вы посылаете мяч прямо ему в руки, либо куда-то в небо под иронические выкрики болельщиков противника, либо решаете идти до конца, и тут голкипер кидается вам под ноги и выхватывает мяч. Это случается с очень хорошими игроками, высокооплачиваемыми профессионалами, и в каком-то смысле подобное вовсе не позор, а лишь одно из проявлений человеческой натуры. И все-таки… Возьмем какого-нибудь особенно безмозглого футболиста…

— Догадываюсь, над кем ты опять собираешься поиздеваться. Над великолепным Гаскойном [102]…

— Да брось, он ведь настолько глуп, что не смог бы даже толком дунуть в свисток, без того чтобы не испортить все дело. Однако ты прав, и в качестве наилучшего примера я бы действительно предложил Газзу. Этот игрок до такой степени умственно неполноценный тугодум, что за все время, пока он добегал до ворот, в его мозгу ни разу не успевало зародиться ни одной мысли. А если он о чем и думал, то, верно, о вещах, для футбола совершенно безвредных, типа: «Ух ты, какая классная пташка сидит во втором ряду прямо за сеткой!» А это не в счет. Чем дольше футболист может обойтись без настоящих раздумий, тем лучше.

Фил открыл было рот, собираясь что-то сказать, но я уже продолжил:

— Вот почему гольф и снукер так сильно отличаются от других спортивных игр, в них важны хорошие нервы и умение сконцентрироваться, а не быстрота реакции.

Фил почесал в затылке. Я нажал на пульте соответствующую клавишу.

— Ну, одни разглагольствования, — проговорил наконец он.

К тому времени я уже успел включить следующую песню; вступление играло пока приглушенно, вокалист подключится через шестнадцать секунд.

— Начали с футбола, — продолжил Фил, — затем отвлеклись на теннис и крикет, потом опять вернулись к самой красивой из игр… потом, на последней минуте, перешли на гольф и бильярд. Недолго и запутаться.